— Мне пора возвращаться, — неуверенно прошептала путешественница, заметив, что мужчина обнажен.
— Не торопись, побудь со мной еще немного. Ты замерзла, я тебя согрею. Трудно лишь в первый раз, потом будет только приятно. Надеюсь, девочка ко мне уже или почти привыкла, — прошептал Леонардо.
Его горячие губы целовали ее сухие от волнения уста, лицо и шею, а сильные руки осторожно снимали рубашку, дрожь нетерпения прошла по его телу. Сона подчинялась робко, понимая, что он не причинит зла. Леонардо действовал настойчиво, но нежно — поцеловал грудь и заглянул в глаза. Пытаясь понять приятно ли ей, остался доволен реакцией и стал неторопливо ласкать, покрывая поцелуями изящную фигуру, опускаясь все ниже.
До сих пор Сона не осознавала действительно ли она всем телом в эпохе Возрождения или только душою. Однако сейчас, от его горячих поцелуев, жар пробегал по коже, так что у нее не было никаких сомнений в том, что всецело присутствует тут, в крепких объятиях сильных, уверенных рук Леонардо. Нетерпеливый рот нашел ее трепетные уста и в долгом поцелуе слились не только эти губы. Взволнованная девушка получала удовольствие от момента, чувствуя себя счастливой.
Лежа на боку, Леонардо провел рукой по нежному телу красавицы — груди, талии, бедрам.
— Природа совершенна, повторить такое трудно, — вздохнул Мастер, повернулся на спину и заснул.
«Удивительно, мечта увидеть гения завела меня к нему в постель. Кажется, мне было хорошо, больно самую малость. Он обещал, что потом будет только приятно. С ним, конечно, не сомневаюсь, он ласковый, — Сона с нежностью смотрела на спящего Леонардо. — Я, бесспорно, привыкла к нему: лежу рядом с мужчиной обнаженная и нисколько не смущаюсь. Очевидно, потеряла стыд и невинность.
Она изучала его лицо.
— Какого цвета волосы гения — светлые или каштановые? Под ярким солнцем кудри напоминают темное золото. Как он с его ростом помещается на кровати? Может быть, ноги свисают?».
Сона приподнялась, чтобы посмотреть и увидела свою рубашку на краю постели, потянула на себя и осторожно, чтобы не мешать спящему, оделась.
Леонардо, не поднимая век, вдруг обнял крепко:
— Не торопись, останься со мной хотя бы на день.
«Пожалуй, мне пора вернуться в свою эпоху, свой мир, свой город», — подумала путешественница.
— Нет, — решительно произнес Леонардо, — я читаю твои мысли. Ты останешься со мной еще на один день.
Лежа на боку, он откуда-то достал ее трусики.
— Что это? Для чего? — глядя в глаза, спросил серьезно.
— Атрибут женской одежды для тепла и гигиены, — смущаясь, ответила Сона.
— Тонкая ткань может согреть? Невесомые кружева задержат тепло? Ты шутишь? — Леонардо смотрел пытливым взглядом.
— Кружева для красоты.
— Чтобы соблазнить мужчину, — уточнил живописец и строго заметил: — Значит ты появилась в моей комнате, чтобы меня соблазнить, и застенчивой только притворялась.
Сона совсем растерялась и готова была заплакать.
— Я не виновата, у нас такое нижнее белье, — пробормотала испуганно.
— Что еще нового в вашем нижнем белье?
— Для поддержания груди есть бюстгальтер.
Он рассмеялся, она растерянно захлопала ресницами.
— Scusa (извини — итал.), я тебя напугал, — Леонардо нежно поцеловал уголки ее губ. — Ты на самом деле еще наивное дитя, не умеешь увиливать и приспосабливаться к ситуации.
— Много нового в одежде мужской и женской в сравнении с нашей? — уже серьезно спросил художник.
— Да, у нас жизнь теперь другая, есть всякие механизмы и одежда стала более удобной, прежде всего для работы, — почти успокоившись, начала Сона.
Но он не слушал — его губы нашли ее уста и…
— Что ж, я тебе верю, — Леонардо лег на спину и уверенно добавил. — Ты теперь моя женщина, а я у тебя первый мужчина. Главное качество женщины какое?
— Покорность человеку, которого любишь, — выдержав строгий взгляд, ответила Сона.
— Ты хорошая ученица, первый урок усвоила верно, надевай платье, мы пойдем к нашему гроту, там нам никто не помешает.
Гостья быстро натянула сиреневое платье. Живописец надел коричневую верхнюю одежду, набросил на плечи плащ, свернул одеяло, взял под мышку и они тихо пошли вниз.
Постоялец повел подружку на кухню. В просторном помещении Сона рассмотрела печь в глубине и несколько кастрюль разных размеров с крышками на них, другую утварь, длинный стол с табуретками. На стенах висели полки с разнообразными коробочками и посудой, лук и чеснок, нанизанные на нить, и сушенная зелень. Его не интересовало содержимое кастрюль. Он нашел бумагу, развернул на столе, переложил на нее яблоки и персики, три лепешки и два куска сыра, лежавшие на блюде. Завернул продукты и дал ей. Парочка тихо вышла из дома. Их путь лежал в сторону грота.
Город уже проснулся, на улицах появились прохожие и повозки. Леонардо все время держал девушку за руку, не отпускал, будто боялся, что она исчезнет.
Завтрак на траве, вода из родника, прогулка по окрестностям — художник сделал много набросков в записной книжке, хотел запомнить ее во всевозможных позах, в различном настроении. Утро стояло теплое, солнечное, безветренное. Изумительные пейзажи вызывали восторг у путешественницы, живописец старался запечатлеть бурные эмоции на бумаге. Кажется, Сона истоптала туфли, когда они вернулись к гроту.
Вокруг ни души, казалось они одни на природе. Леонардо снова проверил нет ли кого-нибудь внутри их убежища — встряхнул сено, разложил по всей ширине тайного места, расстелил на нем одеяло и позвал подружку внутрь. Влюбленные сели на мягком ложе, углубление в пригорке выглядело не таким уж и маленьким.
— Снимай платье и ложись, — велел ей Леонардо и стал раздеваться.
Сона послушно сняла средневековый наряд и положила рядом с собой, скинула туфли и легла. Все вещи Леонардо сложил в стороне и устроился рядом с ней.
— Значит мужская одежда тоже изменилась? У мужчин тоже есть такие предметы, — он снял ее трусики, она смутилась.
— Да, считается, что сначала появились мужские, длиной почти до колена, потом такие же женские трусы. Постепенно они становились короче, поднимаясь к паху, — краснея объясняла Сона.
— Верхняя одежда какая?
— Мужчины в нижней части тела носят широкие брюки из плотной ткани, закрывающие щиколотку. Женщины тоже носят брюки.
— Платья уже не носят? — он нахмурился.
— Носят, но платья теперь могут быть разной длины — вытирающие пол и едва прикрывающие ягодицы, — Леонардо поднял вверх ее рубашку, чтобы Сона показала длину, — выше, еще выше.
Леонардо поднял рубашку выше колена и насупил брови.
— Что же получается, — его голос прозвучал сердито, — на мою женщину может глазеть любой мужчина?
— Я не ношу такие короткие платья и часто хожу в брюках, — оправдывалась Сона.
— Странно, что в такой одежде, ты до сих пор не знала мужчин, — недоверчиво заметил Леонардо.
— А мое желание значения не имеет? — вдруг осмелела Сона.
— В данный момент нет! — Леонардо решительно привлек ее к себе, снимая с нее рубашку.
*
Вне сомнения, там — в гроте, она поспала, потому что вспомнила, как проснулась, потянулась и увидела, что снаружи достаточно светло. Леонардо спал рядом, лежа на спине. Сона села, надела рубашку, обняла колени и подумала, что ей пора вернуться в свой мир, в свой город, в свой дом, на свою кровать.
Глава 9. Вновь с Леонардо
Солнечные лучи проникали сквозь узкие щели между половинками занавесок и падали на правую стену спальни. Девушке, спящей безмятежным сном, они не мешали. Свернувшись калачиком, она лежала отвернувшись к противоположной стороне.
Сона проснулась от телефонного звонка, повернулась на спину и потянулась к мобильнику, лежащему в кресле.
Звонил Вова:
— Я тебя разбудил?
— Обычно я рано встаю, но сегодня мне некуда торопиться, — сонным голосом ответила девушка.
— Извини, что позвонил чуть свет. Если приеду к полудню, тебе удобно?