Бусинка оказалась из серого камня с полосами белого цвета в виде креста.
— Красивый талисман, но лучше ты завяжи ему на запястье, не туго.
Леонардо завязал бусинку на правое запястье и обнял обоих.
Малыш захныкал.
— Вачис с тобой не согласен, хочет остаться со мной.
— Мой сладкий, — мать поцеловала сына в щеку, — ты голоден.
Сона посмотрела на солнце.
— Обычно, в полдень Вачис ест и засыпает. Нам пора возвращаться.
Мать стала торопливо одевать малыша, взяла его на руки и пошла в сторону грота, так что отцу пришлось быстро собрать плед и пойти следом за ней.
В гроте Леонардо расстелил одеяло на сене. Сона села и дала малышу грудь. Мастер устроился на табурете и стал рисовать.
Малыш заснул, Леонардо сел рядом и обнял обоих.
— Отпусти нас, пожалуйста, нам пора, — тихо попросила Сона.
Леонардо крепко поцеловал ее в губы и ребенку ручки.
— Малыш на самом деле сладкий. Каждый раз, когда Вачис будет тебя целовать, знай, что я тебя целую.
— Я так и думаю, ведь он твой сын, твоя копия.
— Мне всё равно не насмотреться. Говоришь, я буду жить долго?
Сона кивнула.
— Кому нужна долгая жизнь в одиночестве?
— У тебя будут интересные увлечения, сделаешь массу полезных открытий, напишешь много картин.
— Ладно, — Леонардо отпустил ее, тяжело вздохнул и пересел на табурет, — можешь идти. Возможно, ты найдешь себя и сына на моих полотнах.
— Они идут сюда! — с тревогой в голосе вскрикнула Сона.
Леонардо увидел страх у нее в глазах, взял табурет, поставил его на входе в грот и сел, вытянув ноги.
— Ничего не бойся.
К гроту бежали трое монахов. Леонардо стал делать зарядку: поднимал и опускал ноги, вскидывал руки, совершая ими круги в воздухе.
— Где она? — в безумном возбуждении выкрикнул один из них.
— Вы кого-то потеряли? — выдохнув, после долгой паузы с издевкой в голосе спросил Леонардо, встал с места и продолжил упражнения.
Глава 22. Подарки Леонардо
Заходящее солнце хорошо освещало уютную комнату. Лучи дневного светила отражались на стеклах книжного шкафа, расположенного у стены противоположной окну. Золотыми кружочками засверкали ручки на стеклянных дверцах. Левее шкафа стоял диван, покрытый тканью с веселым рисунком, к нему примыкал круглый стол с мягкими стульями. На противоположной стороне на тумбе разместился телевизор.
Путешественница во времени, дремавшая в сидячем положении, очнулась от какого-то гудения. Огляделась и поняла откуда шел звук — на столе вибрировал телефон. Ребенок мирно спал у нее на коленях. Сона протянула правую руку и взяла мобильник — звонил Вова. Напряженная женщина вздохнула облегченно и улыбнулась:
«Успела сбежать от монахов. Я у себя дома — в безопасности».
— Малыш спит у меня на руках, — тихо сказала в трубку.
— Только хотел спросить: что купить? Я сейчас в магазине, скоро буду дома.
— Купи, что хочешь.
— Хорошо.
Сона быстро уложила сына в кроватку, сняла платье и запихала в диван.
«Хорошо, что полость внутри не забита вещами. Надеюсь, Вова не заглянет в него прежде, чем я спрячу подарки Леонардо».
Взяла халат и побежала в ванную. Ночную рубашку бросила в ворох грязного белья, собранного в корзине для стирки.
Приняв душ, едва надев халат, жена в прихожей столкнулась с мужем.
Теперь, благодаря стараниям супруги, Вова выглядел современным и успешным мужчиной — всегда ухоженным, со стильной прической, в джинсах и сорочке согласно моде.
— Успела принять душ?
— Да, пока ребенок спит, но я ничего не успела приготовить, — пробормотала виновато, словно пойманная на месте преступления.
— Сейчас что-нибудь сделаем с рыбой, — подмигнул ей супруг.
Смущенно улыбаясь, женщина пошла на кухню. В спальне захныкал малыш.
— Беги к нему, я сам разберусь с красной форелью.
Заботливая мать поспешила к сыну, быстро его переодела и срезала лишние концы нити, что свисали с бусины.
— Что это у него на руке? — нахмурился Вова, когда она с Вачисом пришла на кухню.
— Да, бабки в парке мне все время говорят: ребенок красивый, завистливые люди могут сглазить. Один хороший человек эту бусинку дал, как талисман. Камень красивый — необычный, я не смогла отказаться.
— Ты веришь в бабушкины сказки?
— Мама рассказывала, что ее старший брат умер от сглаза. Умница был: все соседи завидовали, он один в пять лет со стадом управлялся, отцу в хозяйстве помогал.
— Не знаю, по-моему, глупости. Уверена, что камень ему мешать не будет. Вдруг на ручке появится синяк?
— Детские ‘часики’ лишь на пару месяцев. Чуть подрастет, сниму бусинку.
Внимательной матери и хорошей хозяйке Соне всю неделю не удавалось рассмотреть платье и подарок Леонардо, спрятанный в кармане: отвлекал телефон, звонили в дверь, плакал малыш, дела домашние, приходили родственники, муж забежал домой во время обеда — у нее кругом шла голова.
В выходные Вова не работал и был особенно внимателен к ней и сыну — погулял с ними в парке, повел на рынок, требовал, чтобы они выбирали лучшие ягоды.
— Ты вроде больше не разговариваешь во сне, слава богу, кажется, обошлось, — в воскресенье вечером удовлетворённо вздохнул заботливый супруг. — Я боялся, что сказалась твоя травма головы, полученная при обрушении дома. Ведь не каждый может пережить такое — два дома, в которых ты жила, обрушились за неделю.
«Кому переживания, а кому счастье знакомства с гением Возрождения, — подумала Сона, — хотя общение с ‘ночными судьями’… брр… дело пренеприятное».
В понедельник, когда Вова ушел на работу, обрадованная женщина из дивана достала бархатное платье — подарок Леонардо. Оттряхнула, рассмотрела, нашла карманы и порылась в них. Оттуда извлекла расшитый платок, а в нем обнаружила золотые предметы — ложечку и кольцо без прикрас — без камней и узоров, похожее на обручальное.
Кольцо ей очень понравилось: «Леонардо — ювелир, мастер во многих областях. Вове скажу, что золотые изделия нашла в парке».
Стоя у окна, Сона внимательно рассматривала кольцо — оно будто заиграло на солнце. На внутренней стороне было что-то выгравировано, но так мелко, что прочесть не удалось. Вспомнив, что где-то в квартире должна быть лупа, открыла нижние дверцы книжного шкафа, изучила содержимое полок. Порывшись в ящиках, где лежали мужнины инструменты, женщина нашла увеличительное стекло.
Опять подошла к окну, держала кольцо так, чтобы солнечные лучи освещали его внутреннюю сторону. Теперь через лупу разглядела армянские буквы и прочла: «Сиров» (с любовью).
— Это так, по-твоему, Леонардо.
Сона примерила кольцо, одев на левый безымянный палец, сердце забилось часто. Она вздохнула и зарделась так, словно гений стоит рядом и сам надел украшение ей на палец.
— Буду носить драгоценность, не снимая, — произнесла словно клятву, прижимая руку к сердцу.
Малыш чихнул. Вачис сидел на диване и наблюдал за матерью. Она подошла к нему, села рядом, из кармана халата вынула носовой платок и вытерла ему нос. Взяла сына на руки и села на стул. Подвижный ребенок стал ладошками стучать по столу. Восхищенная подарками гения, Сона взяла в руки ложку.
— Смотри, мой сладкий, что папа сделал для нас.
Показала сыну кольцо на пальце.
— Тебе нравится?
Улыбчивый Вачис захлопал в ладошки и кивнул.
— Держи, дар для тебя, — мать дала сыну золотую ложку.
Он рассмеялся, нагнул головку набок, словно вспомнил вещь, и взял подарок.
— Ты и правда все понимаешь!
Радостный малыш покрутил ложку в руке и сунул в рот.
— Мой сладкий мальчик голоден, сейчас пойдем и используем подарок по назначению.
Расшитый платок, в котором обнаружила ложку и кольцо, женщина спрятала в кармане халата и с малышом прошла на кухню.
Дала ребенку грудь. Вымыла яблоко, с одной стороны очистила от кожицы, золотой ложкой снимала мякоть и давала сыну. Так Вачис съел половину фрукта.