— Да, офицер, — я уперлась руками в его грудь, и мои легкие распирало от нестерпимого прилива надежды. Если он все еще хотел поцеловать меня, то удивить своим неожиданным появлением, возможно, было не такой уж безрассудной идеей.
Его поцелуй – это все, чего мне не хватало последние четыре дня. Все, о чем я мечтала и чем мучила себя. А мужские руки так хорошо обнимали меня, что все тревоги и сомнения исчезли.
— Прости, что я так ушла, – пробормотала я. — Мне было неловко, и я...
— Все в порядке, — он прижался лбом к моему. — Я понимаю, Уиллоу. Тебе не нужно объяснять.
— Я больше не буду от тебя сбегать. Обещаю.
— Я рад, что ты здесь, — он улыбнулся, его глаза были такими теплыми и красивыми, что у меня защемило сердце. — Не думал, что ты сможешь оторваться от своих дел.
— Я закончила последнюю работу около четырех часов назад. Теперь у меня нет ничего срочного до Нового года, — я зажала нижнюю губу между зубами и посмотрела на него с надеждой. — Я принесла рождественское печенье и гоголь-моголь. Еще нет полуночи. Не хочешь устроить поздний праздник?
— Звучит прекрасно. Но я думал, что тебе надоело Рождество?
— Я не прочь изменить свое мнение.
— Тогда тебе лучше зайти.
— Не хочу показаться самонадеянной, но у меня чемодан в машине. Ничего, если я останусь на ночь?
Его улыбка расширилась, а глаза заблестели.
— Твой чемодан в багажнике?
Он занес его внутрь, и я последовала за ним. Рождественских украшений не было, но в его квартире было светло и просторно. Мебель была красивой, и в воздухе чувствовался запах сыра, который Люк, должно быть, недавно съел.
— Не хочу показаться самонадеянным, — он бросил на меня игривый взгляд, повторяя мои слова. — Но я поставлю твой чемодан в свою спальню.
От предвкушения у меня по коже пробежали мурашки, но я сохранила спокойный тон.
— Это разумное место для него, — следуя за ним в спальню, я на ходу сняла пиджак и бросила его на пол. — Хорошая спальня, — сказала я, не глядя ни на что, кроме него. — Я заметила, что тут есть кровать.
Он поставил мой чемодан на пол и повернулся ко мне.
— Я скучал по тебе.
— Я тоже, — просунув руки под его футболку, я исследовала твердые, теплые поверхности его тела. У него был самый лучший пресс, который я когда-либо чувствовала, мышцы были так идеально очерчены, что мне хотелось играть на них, как на рояле.
Он поднял одну руку, чтобы перетянуть ленточку в моих волосах.
— Пора разворачивать мой подарок?
— Тебе лучше не ждать, потому что я уже разворачиваю свой, — я задрала его футболку, чтобы он помог, стянув ее через голову.
— Может, сначала ты хочешь устроиться поудобнее? — Пенн поцеловал меня, пока возился с пуговицами моей рубашки. — Хочешь гоголь-моголь?
— Не хочу пить.
— Рождественское печенье? — он стянул рубашку с моих рук, подарив мне еще один глубокий поцелуй.
— Не голодна, — я расстегнула его джинсы и спустила их вниз.
Он расстегнул мой лифчик. Стянув его, он на мгновение отступил назад, пожирая глазами мое тело. Затем вздохнул.
— Хорошо, что я знал.
— Что знал?
— Какая ты сногсшибательная. Твое платье подружки невесты никогда бы не сохранилось. У меня не было бы другого выбора, кроме как сорвать его, — наклонив голову к моей груди, как бы демонстрируя, насколько ему нравится то, что он видит. Его язык провел по соску, а пальцы следили за тем, чтобы другая грудь не была одинокой.
Я застонала. Это была единственная реакция, на которую была способна, пока он не отключил мою голосовую связь с мозгом.
Мужчина принялся возиться с моими джинсами, и я помогла ему, стянув их. Или, по крайней мере, попыталась. В отличие от Люка, на мне была обувь, поэтому джинсы с меня не слетели. Вместо этого они зацепились за ботинки, и вместо того, чтобы изящно лечь на кровать, я споткнулась, вскрикнула и неловко упала на нее.
Люк захихикал, встал на колени у кровати, чтобы снять с меня обувь и джинсы, пока я выдергивала ленту из волос, умудрившись при этом вырвать клок прядей.
Его глаза блуждали по мне, словно он не мог насмотреться.
— Я, наверное, уже влюбился в тебя, — сказал он. — И ничего не прошу. Просто подумал, что ты должна знать.
Я моргнула, приподнявшись на локтях.
— Но ведь прошло всего несколько дней.
— Ага, — он пожал плечами, улыбнувшись одной стороной рта. — Еще слишком рано признавать, что ты мне так сильно нравишься, но не могу молчать.
— Мне кажется, я тоже в тебя влюбляюсь, — эти слова удивили меня. Не ожидала, что скажу их, но когда они прозвучали, то показались правильными. Смеясь, поскольку от этих слов становилось хорошо, я решила повторить их еще раз. — Мне кажется, я нахожусь в серьезной опасности влюбиться в тебя, Люк. Странно, но это правда.
— Странно, но прекрасно, — мягко сказал он, и я не была уверена, говорит ли о любви мужчина или обо мне.
В любом случае, я бы согласилась.
Сначала мы занимались любовью нежно, медленно и почти благоговейно. Затем наступила острая необходимость, задыхания и криков. Возможно, даже были какие-то библейские восклицания и один-два коротких выдоха.
От Люка, конечно. Но не от меня.
После этого я лежала, задыхаясь, на груди Пенна. Одновременно ошеломленная и переполненная счастьем, едва ли мое тело могло вместить все это.
Люк поцеловал меня в волосы.
— Ты ведь больше не уедешь до Нового года? — он провел одной рукой по моей спине. — Скажи мне, что ты никуда не уедешь до этого.
— Хм… — я задумчиво поцеловала его грудь и попыталась подавить тайную улыбку. — Ну, это зависит от обстоятельств.
— От чего?
— От того, как долго ты хочешь, чтобы я оставалась.
— Навсегда, — его ответ прозвучал так быстро, что показался легкомысленным.
Я рассмеялась.
— Навсегда? Ты же не серьезно.
— О да, серьезно. Но я реалист и знаю, что ты не можешь остаться. Когда будет следующее мероприятие?
— Вообще-то я так загружена работой над лицензированием франшизы, что мой бизнес-менеджер сказал, что следует нанять менеджера, который возьмет на себя мою постоянную работу в Лас-Вегасе. Это освободит мое время для обучения новичков. А это значит, что теоретически Сан-Данте может стать моей производственной базой. Имею в виду, если ты захочешь, чтобы я осталась, — внезапно появилось чувство стеснения. — Не то чтобы я собиралась переезжать или что-то в этом роде, так что можешь не беспокоиться...
Он поднял голову, его глаза блестели.
— Переезжай ко мне.
Мое сердце подпрыгнуло.
— Правда?
— Ты шутишь? — его ухмылка была шире, чем я когда-либо видела. — Переезжай и веди свой бизнес отсюда. Если это означает, что я буду видеть тебя голой каждый день и каждую ночь, это будет лучшим подарком на Рождество.
— Ну… — я попыталась изобразить сомнение. — Каждый день? И каждую ночь? Не слишком ли ты безрассуден?
— Безрассудство – это хорошо, — сказал он, приподнимая мой подбородок, чтобы поцеловать меня. — Безрассудство – моя новая любимая вещь.
— Представь себе, — пробормотала я. — Это может стать нашей новой обыденностью.
— Когда ты рядом, ничто не будет обычным. Даже я.
— Ты никогда не был… — начала говорить.
Но была слишком занята неожиданно страстными поцелуями, чтобы закончить слова, а его руки двигались по моему телу, пробуждая все наилучшим образом. Когда Люк перевернулся на спину, в моей голове не было места ни для чего, кроме того, что он делал со мной.