По крайней мере, я так думал.
Но это был первый раз, когда мне довелось сопровождать эльфа в очках, пластиковых ушах и звенящей шляпе по улице до места, где припаркована моя патрульная машина.
Эльф очень протестовала, пока я грузил ее на заднее сиденье машины. Это меня вполне устраивало, потому что мне хотелось понять, почему голос чудаковатой костюмерши показался мне знакомым. У меня было неприятное чувство, что я должен был узнать, даже если большую часть ее лица скрывали очки и низко надвинутая эльфийская шляпа.
По счастливой случайности я оказался в доме отца Мейсона, глядя на неожиданную снежную бурю. Мейсон был старым школьным другом, который работал в УБН (прим. перев. – Управление борьбы с наркотиками.). Агентство попросило местную группу наблюдения поработать с ним, чтобы вывести на чистую воду наркоторговца. Я недавно сдал экзамены на детектива и подал заявление на повышение, поэтому надеялся, что меня возьмут в команду. Несмотря на то, что я зашел поговорить с Ленноксом, он попросил меня помочь передвинуть книжный шкаф. Сняв форменную рубашку, чтобы не испачкать ее, мы только поставили шкаф на место, когда раздался стук. Снег, бьющий в дверь и окна, был не совсем обычным звуком на калифорнийском побережье.
— Пожалуйста, отпустите меня, — сказал эльф с заднего сиденья. — Трикси сказала мне, что это ее дом.
Она начала называть Трикси по имени, но я все еще слышал некоторую нерешительность, как будто девушка постоянно напоминала себе, что не должна говорить «миссис Уотсон». Медленно ведя машину, я изучал эльфийку в зеркале заднего вида. Длинные вьющиеся волосы, струящиеся из-под ее эльфийской шляпы, были светло-коричневыми. Она была небольшого роста, но под плотной тканью эльфийского платья фигура казалась очень красивой, и...
Подождите.
Может быть, эльфийка — это Уиллоу Бьюкенен, девушка, которая меня подставила?
Я не видел Уиллоу много лет и уж точно не ожидал, что она на меня упадет, в буквальном смысле слова, в коридоре Эдварда, после того как буду оглушенным взрывом снега под высоким давлением.
Но эльфийка была ростом с Уиллоу: макушка ее головы едва доставала до основания моей шеи, а длинные локоны были похожи на те, что рассыпались по спине Уиллоу в старших классах. Кроме того, она появилась здесь за четыре дня до свадьбы Холли и Руди.
Это должна была быть Уиллоу. Девушка вернулась в город на снегоходе и в пластиковых ушах. И из всех странных вещей, которые я видел, этот инцидент стремительно возглавлял список.
— Я отпущу тебя, если снимешь очки и покажешь свое лицо, — предложил я.
По правде говоря, мне пришлось посадить это Рождественское существо в машину только для того, чтобы увести подальше от Эдварда Леннокса, а доставка ее в участок обернулась бы целой стопкой бумаг. Кроме того, задержать дочь мэра может оказаться ошибкой, которая погубит карьеру.
Но на самом деле это были лишь отговорки, чтобы быть помягче с ней.
В последний раз я видел Уиллоу, когда она собиралась стать моей спутницей на выпускном. И как же теперь перейти к тому, чтобы сообщить ей, что если она не может позволить себе адвоката, то он будет назначен?
— Я лишь выполняла свою работу, — настаивала эльфийка. — Это не преступление.
— Вы знаете, что Эд Леннокс – сосед Трикси, и они ведут публичную войну уже как минимум десять лет?
У нее открылся рот.
— О, — слабо сказала она.
— Именно.
Но затем ее голос окреп.
— Но откуда мне знать, если я не местная?
— Можешь не притворяться, Уиллоу Бьюкенен. Я знаю, что это ты.
Эльф шумно сглотнул. За снежными очками ее глаза увеличились. Они метались из стороны в сторону, словно ища способ сбежать.
Хотя мы были уже далеко от полицейского участка, я остановил машину. Повернувшись, чтобы посмотреть на нее через экран, отделявший переднее сиденье от заднего, сказал:
— Уиллоу, сними очки.
Вместо этого она провела руками по внутренней стороне двери, ища на гладкой поверхности ручку.
— Выпусти меня отсюда.
— Сними очки, — я смягчил тон. — Пожалуйста?
Она разочарованно вздохнула, похоже, смирившись с неизбежным. Сняв перчатки, положила их на сиденье рядом с собой. Затем потянулась вверх и стянула очки. Они зацепились за огромные пластмассовые уши и потащили их за собой, а также сдернули шапку. Уиллоу в явном замешательстве схватилась за уши и успела поймать их, прежде чем они упали на пол. Затем стянула эльфийскую шляпу и разгладила волосы.
Я онемел. Время словно отмотали назад.
Уиллоу была такой же красивой, какой ее запомнил. В выпускном классе я решил, что нос девушки – самый симпатичный из всех, что когда-либо видел. Короткий, с вздернутым кончиком, он идеально подходил к ее лицу. По какой-то причине нос Бьюкенен всегда напоминал мне восклицательный знак в конце предложения, может быть, потому что остальная часть этого лица так много хотела сказать.
Как сейчас, например. Ее щеки раскраснелись, глаза вызывающе смотрели на меня, а полные губы были сжаты, словно она подавляла поток грубых слов.
— Привет, Уиллоу, — сказал я как можно мягче.
— Привет, Люк, — ее щеки покраснели еще больше. — Извини за выпускной бал.
Я издал удивленный смешок.
— Ты сожалеешь о выпускном? Это не слишком похоже на извинение, да и запоздалое оно на несколько лет.
Уиллоу не сказала, что уезжает из Сан-Данте. Я узнал об этом на выпускном вечере, когда постучал в ее парадную дверь, нервничая в своем арендованном костюме, с букетом, зажатым в одной руке, а другой разглаживая галстук. Ее сестра Холли открыла дверь и сообщила, что Уиллоу ушла и не вернется.
Не помня ответов Холли, я заикался от множества вопросов и долго стоял на пороге, пока мой шок не перерос в неверие, а затем в обиду и злость.
В конце концов, притащившись на выпускной, весь остаток вечера чувствовал себя грустным, потому что так ждал нашего свидания, и неловким, потому что все мои друзья были разбиты на пары, а танцы и фотографии предназначались не для одиночек.
— Ты знаешь, почему я не смогла пойти на выпускной, — она наклонилась вперед, зацепив пальцами металлическую решетку, разделявшую нас. — Меня вынудило уехать из города то, что случилось. Из-за Инцидента.
Я знал, о чем она говорит. И понимал, почему ей было так стыдно, что не хотелось ни с кем встречаться взглядом.
Но мне все равно хотелось, чтобы она осталась.
— Тебе не следовало становиться мишенью, — сказал я, снова чувствуя себя ужасно виноватым перед ней. — Это было плохо. Непростительно. Но все бы забыли об этом...
— Никто бы не забыл. Все видели мои лобковые волосы цвета зеленого лайма. Такое не забывается, — девушка провела рукой по лицу, словно пытаясь стереть воспоминания.
Действительно, почти вся школа, включая меня, видела, как с нее спускали шорты. А ее густая копна волос на лобке имела яркий и запоминающийся оттенок радужного зеленого. Но ее любили, и дразнилки бы утихли, если бы только она осталась.
— Уиллоу, — сказал я, — ты не можешь позволить этому...
— Я арестована? — перебила она, уронив руку и откинувшись на спинку сиденья. Бьюкенен смотрела в боковое окно, словно не желая встречаться со мной взглядом.