Неожиданно, он обратил своё внимание на жалкие потуги Понтия Пилата прибить к стене Солнечного Зайчика, который отражался от застеклённого портрета Кащенка.
" А ведь, если я поверну портрет, то никакие гвозди не удержат Зайчика!"- подумал философ. Он не стал делиться своим открытием с прокуратором - зачем расстраивать бедолагу?
Наконец, разбив все руки в кровь, Понтий Пилат прибил тремя гвоздями Солнечного Зайчика к стене, и с видом триумфатора отошёл назад, после чего самодовольно воззрился на распятое маленькое солнце.
"Иллюзия. Гипотетический обман ума. Зрительный парадокс. Это только кажется, что Солнечный Зайчик прибит к стене. На самом же деле, он свободнее нас всех!"- радовался Чайник. Дальше он пустился в философские размышления о возможности быть свободным в несвободе.
Но ход мыслей прервала медсестра, которая повела его к главврачу. Чайник пошёл с большой неохотой, потому что все эти встречи всегда заканчивались одинаково... В отличии от больных и всего медперсонала, главврач догадывался что Чайник не чайник, что он философ. И это его пугало. Доктору были ближе буйные пациенты,- он знал от кого чего ожидать. Они легко прогнозировались и, соответственно, не представляли никакой реальной угрозы. В общем, были самыми "нормальными" сумасшедшими. Просчитать поведение Чайника было невозможно, а значит, он таил в себе потенциальную угрозу для окружающих.
Главврач начал беседу с философом осторожно, аккуратно задавая отвлечённые вопросы, постепенно переходя к более злободневным темам.
"Провоцирует на откровенность,- догадался Чайник.- А кончится всё смирительной рубашкой и уколами... Вон, два санитара уже ждут в дверях. Только дай повод для уколов. Эти инъекции вытирают мысли, словно пыль с рояля. Гады, хотят мне размягчить мозг, лишить возможности думать, превратить в овощ... Буду молчать. Молчать, чтобы не случилось. Пусть переименуют в Зою Космодемьянскую - плевать. Я - рыба. Говорить не умею!"
Игра в молчанку начала раздражать главврача. Он стал всё больше нервничать, срываться на крик.
"Ишь, как бесится. И чем он отличается от своих пациентов? Ничем - тоже буйный. Наверно, правду говорят, будто звери в зоопарках считают, что это весь остальной мир закрыт в клетку, и все люди, приходящие в зоопарк, смотрят на мир сквозь решётки звериных тюрем. Бедные люди! Значит, нет никакой разницы с какой стороны клетки находиться. Поменяйся мы с главврачом местами, и ведь ничего не изменится, совершенно ничего! Вот в чём главный парадокс".
Тем временем, "эскулап" дошёл до бешенства и приказал санитарам (без всякого повода) колоть упорно молчавшего философа. Для приличия, Чайник заехал одному санитару в ухо. Большего сделать не сумел - силы были не равны.
"Колите гады, колите! - кричал он про себя.- Вот он, настоящий Понтий Пилат, в белом халате. Главврач - прокуратор. Колите! Гвозди в душу, иглы в сердце. Вливайте в вены свою отраву. Всё равно - вы бессильны. Я, для вас, недосягаем как Солнечный Зайчик..."
Санитары принесли совершенно обессилевшего философа в палату и положили на койку. Парализованный лекарством, он с огромным трудом бросил взгляд на стену и увидел, что, повинуясь законам физики, Солнечный Зайчик (за прошедшее время) продолжил свой путь дальше. На старом же месте, остались только три совершенно одиноких гвоздя. Философ обратил свой взор в потолок, с загадочной улыбкой человека, знающего больше других.
В сумасшедшем доме заканчивалось самое обычное воскресное утро...
Сон в руку
В субботу вечером, наскоро перехватив после работы какой-то отравы в пункте быстрого питания, я отправился к своему другу Профессору. Мой друг был скромным кандидатом физико-математических наук, но все (за глаза и в глаза) называли его профессором, чему он, честно говоря, совершенно не противился. Профессор был просто помешан на изобретательстве. Он придумывал всё, что только могло прийти на ум - автоматическую вешалку, вибро-кресло, одежду с автоматической регулировкой размера, обувь на воздушной подушке (дабы уменьшить износ), пылесос с вентилятором (для поднимания пыли) сверху и мощным всасыванием снизу, утюг с шаром как гладильным элементом, который нагревался с помощью микроволн,- в общем массу интересных и совершенно никому ненужных вещей.
Пятидневная небритость, круги под глазами, растрёпанные волосы и счастливое выражение лица моего друга говорили о том, что: во-первых, он не спал всю ночь; во-вторых, он усиленно работал над новым изобретением; и в-третьих, что он добился успеха. С торжественным видом (как будто происходит историческое событие) Профессор подвёл меня к своему старенькому телевизору и радостно спросил:
- Как ты думаешь, что это такое?
- Куча вторсырья, которое смотреть уже нельзя, а выбросить ещё жалко,- честно сказал я.
- Ошибаешься. Это - машина времени!
- Странно... У меня дома стоит тоже самое, но я думал, по наивности, что это называется телевизором.
Несмотря на мою иронию, изобретатель начал мне объяснять принцип работы этой "машины времени". Объяснял он долго и упорно, засыпая меня специальными терминами и удивительно-непонятными словосочетаниями, но я понял очень немного. Я уяснил, что Профессор оставил от телевизора только высокочастотный блок, блок питания, блок развёрток и кинескоп. Остальное он заменил на блоки "преодоления времени". Переключая каналы можно выбрать нужное десятилетие, а настройкой каналов найти искомый год и день, в который есть желание отправиться. Затем, взяв в руки специальное устройство (очень напоминающее пульт дистанционного управления телевизором), которое преобразует тебя в поток электронов высокой частоты, можно через антенный вход попасть в телевизор (в данном случае в машину времени) и, пройдя там необходимые преобразования, а затем восстановившись на переходе катод-модулятор кинескопа, попасть на экран, то есть в заданное время.
Профессор конечно бредил. Но бредил он настолько интересно, даже, можно сказать, талантливо, что я решил ему подыграть, с умным видом задав пару технических вопросов. Последний мой вопрос должен был всё перевести в шутку.
- А что произойдёт, если я, пока ты будешь в другом времени, возьму и выключу телевизор?
- Я не смогу вернуться назад, пока ты его не включишь обратно,- абсолютно серьёзно ответил мой друг.- В путешествие по времени можно отправиться вдвоём. Я настроил преобразователь на свои и на твои биотоки.
- А что, если сгорят предохранители, или свет отключат, или что-нибудь сломается?- не терял я надежды всё обратить в шутку.
- Всё это мало вероятно, но если ты боишься...
Вот это да! Понарассказывал тут мне детских сказок, да ещё и поддевает!
- Я согласен! Отправляемся в прошлое, в 37-ой год, в самый разгар репрессий в стране! Или, может, ты боишься?
Профессор хмуро пробурчал:
- Как хочешь, можно и в 37-ой. Но если ты там начнёшь благодарить товарища Сталина за наше счастливое детство, то я тебя задушу.
Дальше всё получилось как-то само собой. Мой друг включил телевизор, настроил его на место назначения или, точней сказать, на время назначения. Затем он нажал на кнопку "пуск" в преобразователе... Что мы после этого испытали, невозможно было с чем-либо сравнить, даже описать сложно. Я почувствовал, что меня всего выворачивает наизнанку (появилась возможность снова встретиться с фастфудом, который съел перед этим), но внезапно это прекратилось и наступило ощущение полной невесомости, хотя это больше напоминало некую подвешенность. Тело как бы существовало отдельно от меня. Я превратился в поток незримых электронов, который нёсся и летел по времени. Впервые я осознал что значит "идти сквозь время", хотя казалось, что всё наоборот, что это время идёт сквозь меня. Вдруг я почувствовал что-то вроде электрошока. Потемнело в глазах. Разбив невидимую преграду, я повалился на тротуар. Там уже лежал профессор. Вид у него был настолько жалкий, что я посмотрел с искренним сочувствием. Но заметив, что он смотрит на меня аналогичным взглядом, понял - выгляжу не лучше. Не успели мы подняться на ноги, как возле нас появились два милиционера. Один сказал: