- Да пропадите вы все пропадом! - неожиданно закричал Семён на всю улицу.
Вдруг земля вздрогнула. Донеслись раскаты грома. Потом ещё и ещё. Через минуту всё стихло.
"В разгар зимы - гром! Господи, и в природе всё не так!"- подумал Семён Абрикосов.
После этого, он с головой ушёл в свои мысли - размышлял, думал, анализировал, бесцельно блуждая по улицам города. Очнулся он возле круглосуточного магазина. Увидев аппетитные рисунки всякой снеди на витрине, Семён вдруг вспомнил, что очень голоден. Войдя, он сразу направился в продуктовый отдел. Продавца не было. Посмотрел в других отделах - никого. Странно. Отсутствие покупателей его не удивляло (слишком поздний час). Начал звать продавцов, кричал всё громче и громче - никого.
- Безобразие! - воскликнул Семён и вышел на улицу.
"Жаль, что я не вор, - пришло ему в голову. - Теперь ходи голодный".
Тут он заметил, что на улицах тоже никого не было. Но не это его поразило. Несмотря на ночь, во всех окнах горел свет, однако людей не было видно. Над озарённым светом ночным городом повисла зловещая тишина. Город был пуст! Мороз пробежал по спине Семёна Абрикосова.
"Неужели я остался один? Но почему?"
Он вдруг отчётливо вспомнил, как крикнул: "Да пропадите вы все пропадом!" И раздался гром, гром среди зимы. И все исчезли. Это - кара божья!
- Я не хотел...- вырвалось у потрясённого Семёна.
"Зачем? За что? Бедные люди. Где они? И это всё из-за несчастного автобуса, толстой продавщицы и не полученной зарплаты? Смешно. Этой зарплаты и на неделю не хватило бы. А теперь людей нет. Какой дурак! За что, Боже!"
Он шёл по пустому городу, не зная, куда и зачем идёт, шёл как идут по пустыне или арктическим льдам. Он был один. Одиночество навалилось на него необъяснимой тяжестью, вдавливало его в землю, не давало дышать. Лишь теперь Семён осознал, что нет на свете более страшной кары, чем кара одиночеством. С каким наслаждением и восторгом, он готов был бы сейчас расцеловать отвратительную толстую продавщицу из пельменной... Но вокруг была пустота. Даже готовность бросится под колёса какого-нибудь трамвая уже не имела никакого смысла, в связи с полным отсутствием на улицах движущихся транспортных средств.
"И умереть по-человечески не получится,- загрустил Семён.- Проклятая жизнь. Треклятая смерть!"
Неожиданно, будто бы в волшебном сне, он увидел как из одного подъезда ближайшего дома, с шумом и весельем, на улицу вывалилась толпа.
Люди!!!
Раскрасневшиеся и шумные, в распахнутых шубах и пальто, они держали в руках пенящиеся бутылки с шампанским, бенгальские огни и хлопушки. Из других подъездов тоже начали выскакивать люди. Вокруг слышались крики:
- С Новым годом!
- С новым счастьем!
- Всех благ! Здоровья, любви...
Крики, смех, веселье заполнили улицы города. Только сейчас Семён понял, что все просто встречали Новый год, о котором он совершенно забыл. А зимний гром был ничем иным, как праздничным салютом. И не было никакой божьей кары. Какое счастье! Весёлый и довольный, он пошёл домой, где его уже давно ждала жена...
С той поры, Семён Абрикосов больше никогда не позволял себе неосторожность, в чей-либо адрес высказывать проклятия или нехорошие пожелания.
Кольцо
Группа разведчиков в составе шести человек, проводя "зачистку местности" перед проходом бронеколонны, попала в засаду. Ущелье загрохотало автоматными очередями и разрывами ручных гранат. Повстанцев было намного больше, да и три разведчика были убиты сразу. Оставшиеся в живых трое, укрываясь за валунами, открыли ответный огонь.
Артур стрелял по повстанцам, которые пытались обойти их группу с фланга, и проклинал тот час, когда пошёл наёмником на эту войну. В двоих попал, остальные отступили. Толку, правда, от этого было не очень много - позиция у противника лучше (подавляют огнём и не дают стрелять прицельно), боеприпасы на исходе, помощи ждать не откуда - шансов нет.
Вот, вскрикнув, уткнулся в автомат лицом его взводный. По раскалённому камню, шипя и пузырясь, потекла струйка крови. Ещё один разведчик был взорван метко брошенной гранатой. Увидев рваное в клочья тело своего товарища, Артур пришёл в ужас. Ужас усиливался наступившим ощущением полного одиночества.
"Теперь моя очередь ,- подумал он, и тут, как будто в подтверждение его правоты, закончились патроны.- Всё! Теперь финиш! Дурак, хотя б один для себя оставил. Нет, я не сдамся..."
Достав из подсумка небольшую круглую гранату, он привязал к кольцу шнурок. Затем, положив её во внутренний карман гимнастёрки и застегнув пуговицу, взял конец верёвки в зубы.
Вставал он медленно, с поднятыми руками на уровне плеч, не выше. У ног лежал бесполезный автомат. Наклонив голову к плечу ( чтобы не было видно шнурка), он с ненавистью смотрел на приближающихся партизан.
"Ну, ну подходите ближе. Пленные - хороший товар. Какие самодовольные лица... Ничего, подниму голову и лица у вас станут совсем другими. И не только лица..."
Поворот головы и из кармана выскочило кольцо гранаты, выдавая пропуск в ад (рай здесь никому не "светил"). Поздно осознавшие свою ошибку, повстанцы, бросая оружие, кинулись врассыпную.
"Бесполезно!" - подумал Артур. В следующие мгновенье взрыв света ослепил его и вверг во мрак...
...Когда мрак рассеялся, Артур увидел, что стоит посреди зелёной поляны. Слева от него шумели листвой молодые берёзки, а справа, сверкая солнечными бликами, неспешно текла река. Ни одной живой души не было вокруг, только экстравагантные стрекозы перелетали с одного цветка на другой, да слышно было отдалённое кваканье озёрных лягушек. У ног, на смятых ромашках, лежал запылённый автомат. Всё выглядело настолько реальным, что поверить в это было невозможно!
"Где я? - думал потрясённый Артур. - Если на "том свете", то почему там, то есть здесь, так красиво? Не мог же я попасть в рай. А это самый настоящий рай. Правда, он уж очень какой-то земной, и я его не раз видел. Господи! Как я мог променять его на войну в чужой стране, где только горы и пески?! Зачем я пошёл в наёмники. В поисках приключений? Хотел стать "джентльменом удачи"? Кретин! Ради чего? Ради паршивых денег. Повстанцы хоть знают за что гибнут - пусть за сомнительные, но за идеалы независимости своей страны. А я за что погиб?..
Стоп! Значит, я умер? Или нет... Ничего не понимаю. Вроде, стою живой. Вот и автомат валяется. Но вокруг всё не то... Я, наверно, ранен, но ещё не умер, и всё это мне видется в предсмертном бреду. Как я мало прожил! Как я глупо и бессмысленно погиб!"
Артур вдруг начал остро осознавать, что его автомат всего лишь кусок железа, смявший удивительной красоты ромашки - прекрасные живые цветы. Холодное смертоносное железо попирает самое дорогое, что есть на свете - жизнь! Ему захотелось всё начать сначала. Он теперь знал, что такое жизнь и что такое смерть. Но как не глубока пропасть между ними, оказалось что их разделяло только маленькое стальное колечко гранаты. Какая малость! А возврата нет. Поздно...
...Перед глазами зарябило и начали проступать очертания уже не раз проклятого пейзажа: горы, песок, верблюжьи колючки, пыль и... убегающие повстанцы. Но на этот раз к "видению" примешался инородный звуковой фон, как будто миллионы пчёл приближались из-за гор.
Но вместо пчелиной армады, Артур увидел на небе три вертолёта, которые сразу вступили в бой, поливая свинцовой смертью в панике бросавших поле битвы партизан.
"Не надо!"- хотел крикнуть Артур, но пересохшее горло не позволило этого сделать. На зубах скрипел песок, и не было слюны даже чтобы увлажнить горящие губы. Конечно, его бы никто не услышал, но в такие минуты кричат не для кого-то, а для себя, для своей совести...