Не знаю, сколько прошло времени, но проснулась я от того, что дверь моей комнаты открыли. От этого неожиданного звука я содрогнулась и, подскочив на кровати, села, испуганно уставившись на дверь. В проеме стоял парень – подросток лет четырнадцати. В руках он держал поднос, на котором находилась глубокая тарелка с чем-то горячим и просто восхитительно пахнущим. А еще стакан какого-то белого напитка, похожего на молоко, хотя, возможно, это оно и было. Похоже, даже печеный пирожок соблазнительно лежал на тарелке рядом. Парень аккуратно поставил поднос на единственный в комнате столик и, отойдя чуть в сторону, начал с интересом за мной наблюдать.
Первым инстинктом было быстрее броситься к еде, но я себя вовремя остановила. Подставила к столу стул, и сев на него, медленно начала есть нечто напоминающее суп, он оказался довольно вкусным, хоть и отличался от привычного странным для человека привкусом. Горячий бульон обжигал и затем разливался внутри приятной теплотой. Пирожок, похоже, был с рыбой, или чем-то сильно на нее смахивающим. Я действительно наслаждалась едой, кажется, как еще никогда в жизни, даже забыв про стоявшего позади меня парня, пристально смотрящего за мной. К сожалению, съесть я смогла значительно меньше, чем хотелось бы глазами, ограничившись лишь половиной из того, что было на подносе. Вообще-то это совершенно не удивительно, ведь я впервые нормально ела с момента завтрака с родителями в Египте. Это воспоминание больно кольнуло внутри. Но я не позволила беспокойству взять верх: «Пока не время, подумаю об этом потом».
За окном тем временем начало смеркаться, и я вдруг осознала, что зажечь свечи мне нечем. Вспомнив про парня, я взяла подсвечник и с добродушной улыбкой постаралась спросить, показывая ему жестами: «Как эти свечи зажечь?». Парень сначала задумчиво, а потом, еле сдерживая смех, наблюдал за моими кривляньями, но, к моему счастью, понял, что я от него хотела. Как оказалось, в сердцевину подсвечника был воткнут штырь, покрытый каким-то странным веществом, и при небольшом трении фитиля свечки с этим веществом он возгорался. После того, как с этим разобрались, парень собрался забрать поднос со всем на нем оставшимся, но я не дала ему этого сделать, попросив жестами оставить. Надеялась, что позже все же смогу доесть. Он ничего не сказал, лишь пожал плечами и скрылся за дверью.
С улицы подул прохладный ветер, и я озаботилась новым вопросом: «Как закрыть окно?» Но после недолгих поисков нашла элементарный деревенский способ – ставни. И вот теперь, поев и оставшись одна в уютной комнатке, попыталась сама себя подбодрить:
– Ну, что ж... Не так уж все плохо, – и даже попробовала улыбнуться своему размытому в железном отполированном подносе отражению, но вышло это плохо. У меня больше не было для всего происходящего успокоительных оправданий.
«Я действительно сейчас не на Земле! И смогу ли когда-нибудь вернуться домой? – Неизвестно...» Но полностью погрузиться в свои глубокие раздумья, лежа на кровати и смотря на то, как тлеют свечи в подсвечниках, я не смогла. В дверь тихонько постучали.
Встала и, взяв переносной свет, я направилась к двери, но пока выполняла все эти действия, стук повторился вновь. За дверью обнаружился мальчишка – уменьшенная копия того, который до этого приносил мне еду. Он с любопытством смотрел на меня и, смущенно улыбаясь, поманил за собой.
Я вышла в коридор и застыла в нерешительности, а потом, все же взяв себя в руки подумала: «Да чего мне теперь здесь бояться? Тем более в этом замке со мной происходило пока только хорошее. И этот мальчишка мне явно ни чем не может угрожать». Он еще раз повернулся ко мне и, лишь убедившись, что я за ним следую, скрылся за поворотом. А я, больше ни минуты не сомневаясь, поспешила следом.
Мы спустились вниз, прошли через огромную, сейчас уже пустующую кухню. Я краем глаза заметила, что в одном из чанов стоит тесто, напоминающее дрожжевое, и гигантская сковорода на выключенной плите, наполненная чем-то похожим на чищеную картошку. Мы преодолели террасу, из которой вели еще две двери: одна – в сад, а другая, как оказалось, в другую часть замка – хозяйскую. Осознав это, я начала всячески тормозить наше передвижение, каждую минуту оглядываться по сторонам, боясь чтобы никто нас не заметил, но мальчик упорно и целенаправленно куда-то меня вел. Мы прошли еще несколько огромных комнат, назначения которых в темноте не могла определить, а нашего света для их освещения не хватало. Но когда мы свернули в длинный коридор, то прежде чем мы достигли специально отведенной комнаты, мне удалось понять, куда именно мы направляемся, и в предвкушении я начала улыбаться глупой счастливой улыбкой. Потому что почувствовала, как в этой части замка тепло, стоило открыть дверь в одноэтажную пристройку – на меня дохнул теплый пар. Это была большая комната, посреди которой располагалась гигантская ванная в виде небольшого бассейна, наполненная горячей водой, вглубь нее вели три ступеньки. Пол в комнате был каменный и теплый, с трех сторон находились большие котлы с дровяной топкой и каменками. Я была изумлена и чуть с ума не сошла, предвкушая свое удовольствие от принятия такой ванны. И уже совсем растерявшись, тихо спросила у мальчика: