Но, похоже, что хозяин меня понял. Мой пленитель перестал меня ласкать и, отстранившись, какое-то время недоуменно всматривался в мое лицо. Мне было противно и стыдно за свое поведение и ответную реакцию своего тела на его ласки, и, закусив губу, я отвернулась в сторону и заплакала. Из груди рвался истерический крик, и я понимала, что его сдержать мне уже не удастся. Мужчина еще какое-то время растерянно смотрел на меня, а потом, стерев с моего лица слезинки, встал с кровати, накрыл меня одеялом и, смотря на меня с виноватым видом, легонько поцеловал мои запястья со следами от цепей. Молча оделся и вышел. Хотя я даже не заметила всех его последних действий, кроме того, что он покинул комнату.
И оставшись одна, я, наконец, дала выход всем своим эмоциям, скопившимся за последнее время из-за перенесенных стрессов. Во мне словно что-то резко взорвалось, чувства смешались в бешеную кипучую смесь из страха растерянности обиды и отчаяния, которые было невозможно разделить и обдумать. Меня переполняла жалость к себе, и осознание того, что, возможно, больше никогда не попаду обратно на Землю, в свой привычный мир, не увижу дома и родных. Мысли о том, что там теперь творится с родителями, которые меня потеряли. Переживания за них заставляли мою душу сжиматься от страха и наполняли меня еще большим отчаянием от того, что я ничего не могу с этим поделать. Меня бесила ситуация, в которой я оказалась. Положение бесправной рабыни угнетало и унижало мое достоинство. Я рыдала в подушку, колотила ее так, словно она была способна дать мне ответы, но злость была от того, что я осознавала свою собственную никчемность и неспособность повлиять на сложившуюся ситуацию, изменить произошедшие события. Во мне благим матом кричала душа от противоречий, которые лишь усиливали мою боль. Было ощущение, что сейчас мои легкие на живую прожигают обручем каленого железа. Я понимала, что теперь меня, скорее всего, ждет наказание за неповиновение воле хозяина – но уже было наплевать. Мне было стыдно и противно от мысли, что я хотела быть с ним, даже тот короткий миг женской слабости. Так я проревела в подушку всю ночь. Кричала в нее, пока у меня не закончились на это силы. А потом, когда истерика, наконец, отступила, уставившись в окно, я просто безмолвно плакала, не в силах прекратить поток льющихся слез. Наблюдая, как поднимается за окном первое солнце, я оплакивала свое прошлое, и то, кем была в – теперь уже своей прошлой – жизни.
Я ревела так, словно узнала, что разом все мои родные и близкие умерли, ведь больше никогда не смогу их увидеть. Я словно была на своей собственной могиле и оплакивала саму себя. Хотя частично так оно и было на самом деле. Но в конечном итоге все же уснула.
Глава 6
Очнулась от сильной головной боли, которая ненадолго отступив, казалось, вернулась с еще большей силой. Открыв глаза, поняла, что спала все это время в комнате хозяина. Чуда, конечно, не случилось. Я по-прежнему находилась в чужом мире, и к этому пора было привыкать.
Приподнялась на кровати и начала настороженно вслушиваться и внимательно оглядываться по сторонам, в просторах спальни своего хозяина к счастью не обнаружила. Этот факт меня, бесспорно, обрадовал, но мне предстояло как-то добраться до своей комнаты... Я очень аккуратно встала с кровати и, стараясь не трясти головой, начала осматриваться в поисках какой-нибудь одежды, чтобы накинуть ее на себя. На полу нашелся халат, но мне не хотелось идти в нем через весь замок, тем более дорогу от господской опочивальни до выделенной мне каморки я представляла себе смутно, если не сказать большего – не знала ее вообще.
После недолгих раздумий решила попробовать вернуться в баню, надеть свои вещи и тем же путем, которым вчера вел меня мальчик, вернуться в башню. Накинув тонкий, как простыня, и слишком длинный для меня халат, волочащийся по полу и обвязав его ремнем, которого хватало лишь на один полный оборот вокруг пояса, я направилась к двери. И вот здесь мой пыл поутих... Меня посетила мысль: «А вдруг меня кто-нибудь заметит в таком виде?» – и она меня совершенно не радовала, потому что ощущала себя практически голой.
Но, все же смогла преодолеть свое стеснение и, придерживая края хламиды, направилась к лестнице. Я ступала босыми ногами по мягкому ворсу ковров. Когда уже спустилась вниз почти на половину ступеней, услышала, чьи то голоса внизу – женский и мужской. О чем они говорили, я естественно понять не могла. Кроме того, голоса эхом отражались от стен огромных комнат замка, так что мне сложно было даже разобрать, с какой стороны говорившие находились. Разговор утих, и я услышала, как эта пара куда-то пошли, я заметалась, ища, куда бы мне спрятаться, боясь, что они идут к лестнице, но так мне показалось сначала. Однако с облегчением выдохнула, когда поняла, что их уверенные шаги удалялись.