Вся компания прошла по натоптанной дорожке к храму, стараясь не ломать цветы. На высокой резной входной двери был изображён всадник верхом на лошади, смотрящий вперёд. Присмотревшись, принцесса поняла, что это не всадник, а всадница — больно уж грудь великовата для мужского пола.
Гарос вышел в компании Фэя и вампира. Понять, кто кого держит, было трудно. Впрочем, орк, которого уже слегка шатало от кровопотери, тоже не мог быть уверен, что не цепляется за вампира.
Уже в самом храме, в тихом и уютном, пусть и нарядном холле, их встретила настоятельница. Все знали, что покровительница спутников давала пристанище всем, кто действительно в этом нуждался. К профессиональным нищим отношение было иное. И отнюдь не в лучшую сторону.
Гэвианет с интересом рассматривала невысокую женщину в синей одежде, чем-то напоминающей давнишний банный халат дома у Фэя. Вот только ее одежда выглядела вполне пригодной на выход. Принцесса задумчиво перевела взгляд в окно — ночные разборки и поездка затянулись до раннего утра, небо только-только начало алеть. Удивительно, что в такое время жрецы уже на ногах и работают.
Им отвели место в общей спальне. Просто небольшой угол с матрасами, лежащими на застеленном ковром полу. Минимум мебели и практически полный аскетизм в обстановке.
— Вот, чем богаты, господа. Мы всегда готовы приютить путников в беде, — вежливо кивнула им настоятельница, а Фэй оглянулся на Гароса, который тут же протянул женщине извлеченный из заплечного мешка пучок сушенной душистой травы. Настоятельница улыбнулись и приняла подношение, и уже когда она удалилась, Гарос пояснил для иномирян:
— В таких храмах не принимают деньги. А лекарственных трав вполне хватит для чая заболевшим прихожанам.
Больше всего возни было с вампиром, который хоть и стал двигаться шустрее, но все еще продолжал сохранять инкогнито. Гэвианет усадила его на боковой матрас, чтобы он не споткнулся об всех остальных и устало плюхнулась рядом, чувствуя, что за почти сутки бодрствования уже изрядно вымоталась. Не сколько физически, сколько морально.
— Тебя как зовут хоть? Ну или как к тебе обращаться? — спросила она, рассматривая простенькую тонкую рубашку на вампире. По ночам ему будет дико холодно. Значит, нужно купить ему еще и нормальную одежду.
— Вионе Тиизэ, юная госпожа, — ответил вампир. Может он и был слеп, но слышал просто отлично. Гарос же озадаченно встрепенулся, отрываясь от расстилания постельных мест.
— Секунду, высший вампир с двумя именами?! Да как ты вообще мог в бордель попасть?! — едва не выкрикнул он. — Аристократию вашу берегут как не знаю что!
— Гарос, не кричи! — гааш осуждающе взглянула на орка. — Ему и так тяжело, еще и ты орешь. Как смог, так и попал. Можно подумать, туда кто-то из остальных стремился. Вон эльфы тоже там оказались и что с того?
— Я не эльф, но за сравнение спасибо, — усмехнулась Майя и для пущей убедительности убрала черные пряди волос, обнажая круглое совершенно человеческое ухо.
— Как попал, как попал… — глухо пробормотал вампир. — Стал отступником, заступившись за отца… Его убили, а мне просто выжгли глаза и продали в рабство. Этот бордель был еще ничего так, хотя вы, люди, довольно мерзкие существа… — он скрежетнул клыками и поплотнее закутался в выданный плед. От чего-то такие перемены в жизни его слегка смущали.
— Да тут и людей-то… два человека, — хмыкнул Самри, рассматривая разношерстную компанию.
— И те две женщины, — констатировал вампир.
— Слушай, Вионе, ты можешь что-нибудь пить или есть кроме крови? — задумчиво спросила Гэвианет, глядя на высшего с каким-то странным любопытством.
— Высшие могут питаться молоком и кровью животных. Раны заживают неплохо, но боеспособность на уровне обычного человека, — вместо Вионе ответил Гарос, и тот облегченно кивнул. — Я так понимаю, ты еще молодняк, да? Не повезло. И да, про большинство людей я с тобой совершенно согласен, — продолжил орк, и в этот момент отлучавшиеся на кухню повара принесли большой котел с кашей, овощами и мясом. Для завтрака слишком плотно, для обеда крайне рано, а вот для ужина уже поздновато…
Гэвианет получила свою порцию, хотя от такого количества твердых структур в пище жемчуга у нее хватит оплатить все прихоти — и свои, и новых знакомцев. Впрочем, выбирать не приходилось. Или ешь то, что дали, или сиди голодной. Хотя чай получился весьма неплохим — заваренные травы пахли так, что их специфический запах заполнил всю выделенную на ночевку комнатку. Точнее, на дневку.
— Нам надо что-то придумать им с одеждой, — принцесса указала на бывших бордельных работников. — Ткань слишком тонкая, по ночам они будут мерзнуть… И надо где-то достать молоко… — сказать «для меня и вампира» у нее не повернулся язык. Но сам смысл был понятен и так.
Почему-то гааш чувствовала странную ответственность за всю их группу. Следила, чтобы ел Фэй, а то ходит шатается на ветру, приглядывала за Гаросом, который тоже был недалек от обморока. За Самри — мало ли что это чудовище вытворит в следующий раз. А теперь еще и надо было присматривать за остальными. И если эльф и человек сами о себе еще могут позаботиться, то вампир… да еще и в таком паршивом состоянии… вряд ли. Вот еще один подопечный ей на голову. Хорошо Самри — ему плевать, живы его компаньоны или нет. В любом случае дерьмо не тонет…
— А еще нам надо что-то придумать с ошейниками… — вздохнула она, поглядывая на Гароса, как на самого башковитого. Впрочем, орк выглядел так, словно собирался уснуть с миской в руках. — Негоже разумным ходить как одомашненное животное.
— Мы можем снять их в любой момент, — грустно улыбнулся шаман. На лицах покупок тоже не было и следа спокойствия. — Но сейчас это первейший метод защиты для них же. Ведь за рабов отвечает хозяин.
— Ну допустим, ты прав. Но кто из нас является их хозяином? — поинтересовалась принцесса, отставляя свою пустую тарелку. — Вроде как платила я, торговался и ругался Фэй, а следил ты, — усмехнулась она. — Так что фактически мы все отвечаем за них. — Она проследила, чтобы Фэй доел все, что было в его тарелке, и тоже забрала пустую.
Скоро гааш поняла, что является почти единственной не загнанной в их компании, а потому собрала посуду, прихватив Самри, как тоже не измученного трудом, в качестве помощника по переноске. Всем остальным хватило приключений с головой. А закончив с простой помывкой — одна из жриц показала, где можно было все сделать — Гэвианет решила укладывать своих страдальцев. Впрочем, большинство справились и без нее. Ей оставалось только устроиться возле Гароса и послать к черту Самри, выдавшего похабную улыбку. Вот уж кто не унывал…
Гарос же преспокойно сгреб к себе поближе принцессу и сам придвинулся к изумленному от подобного Фэю. Впрочем, все они были настолько уставшими, что такой пустяк, как сон на полу, уже никого не волновал.
Разбудил их шум уже в обед. В это время в храм набились бедняки, и их бесплатно потчевали жидкой кашей с чаем.
Гэвианет первым делом отправилась в уборную избавляться от жемчужин. Не светиться же с этой деликатной процедурой перед всем честным народом. А то местные будут очень рады заполучить существо, блюющее жемчугом. Впрочем, от жидкой каши она бы не отказалась, поскольку после вчерашнего (или уже сегодняшнего) раннего завтрака жемчуг получился крупный, корявой формы и довольно опасный. Таким можно и удавиться, что никого не обрадует, в особенности ее саму.
Склонившись над небольшим тазом, она промывала зажатый в ладони жемчуг, когда к ней подошла одна из жриц — на вид уже довольно взрослая, но еще не старая, с миловидным лицом и приятной заботливой улыбкой.