Большинство путников были за то, чтобы уже доехать, а потом отсыпаться. Гэвианет больше интересовали светлые стражи, чем-то похожие на всех прочих эльфов, но отличающиеся пристальными взглядами и каким-то нездоровым вниманием к их барахлу. Пожалуй, эльфы искали нечто запрещенное в их каретах, но так и не нашли. Хорошо хоть самих путешественников не обыскивали.
— Я тут подумала — что, если письмо той вампирши предназначалось светлым эльфам? — неожиданно спросила она. Вариант был довольно разумным — светлые граничили с вампирами ближе всех, вполне возможно, что как раз короля светлых могли просить о помощи.
— Даже если и так, это письмо нужно выложить на совете кланов. Будет не честно, если это будет знать только светлый, — пожал плечами Фэй.
— А еще ты им не веришь, — усмехнулся Гарос, но эльф даже не стал возмущаться на этот счет.
— Каждый клан по одиночке с радостью воспользуется любой информацией, чтоб усилить свои позиции!
— Как у вас все сложно… — вздохнула принцесса, поглядывая на бледного Фэя. Похоже, у него цветовая гамма делилась на белый и красный цвета, без переходов. То был почти багровый, то сидит цвета свежепобеленной стены. Гэвианет даже пожалела, что вся магия досталась Самри. Она бы с радостью поделилась с эльфом силами, а то еще вырубится по дороге. Как бы он там не хорохорился, а все же у него ограниченный запас силы. И почти бессонная ночь давала о себе знать.
— Еще как сложно. На самом деле межклановые отношения в полном порядке, но молодые короли отличаются излишним интриганством, а оно еще никогда не приводило ни к чему хорошему, — устало улыбнулся Фэйтанриль.
— Ты говоришь это так, будто сам намного старше всех этих королей! — криво улыбнулся Гарос.
— Но я-то не король. И даже не наследник. Им вечно хочется, чтоб именно их клану было лучше… Последствия никого не радуют.
— Ну вообще, они как бы правы. Своя шкура всегда ближе, чем чужая, — пояснила Гэвианет. — Но когда брать всю ситуацию в целом, то из-за письма может случиться конфликт… Я так понимаю, вампирша караулила в таверне какого-нибудь идиота, чтобы зачаровать его и заставить отнести письмо. Вместо этого попались мы — мало кто к ним теперь приезжает. А теперь нам это все расхлебывать.
Когда экипаж наконец добрался до дворца кровавого клана, Фэя можно было выносить. Но встречавшим их слугам он точно не собирался показывать слабость. Потому лишь невзначай опирался о плечо держащегося рядышком Гароса.
— Приветствуем старшего принца! — почему-то эти слова один из встречающих — представитель малой аристократии — произнес без особого уважения. Даже Гароса это удивило весьма неприятно. Принца встречала парочка слуг и какой-то барончик со стандартной косой красных волос.
— Сейчас не время. Мы прошли долгий путь. Моим спутниками нужен отдых. Я должен увидеть отца.
— Всенепременно, принц, — эльф поклонился не слишком вежливо, что сильно удивило Гэвианет. Даже принцессе Кларе кланялись более уважительно, что ли. То ли тут так заведено, то ли… додумать она не успела, поскольку эльф сделал какой-то знак своему спутнику и тот на несколько минут отлучился и принес небольшую изящную шкатулку, украшенную рубинами и позолотой. — Поскольку вы прибыли вместе с гостями, то мы должны обезопасить их…
В раскрытой шкатулке лежали тонкие ошейники, похожие больше на украшения, чем на поводки, но эльфы напряглись, а вслед за ними и все остальные.
— Такова процедура для всех не кровавых, — развел руками барон и достал первый ошейник. — Это сделано для вашей безопасности. Ну, а в случае, если кто-то из вас умрет, то его легко опознают.
Гэвианет ошарашенно дернулась, понимая, что им сейчас наденут аналоги рабских ошейников с праматерь знает какими функциями. И кто знает, какая магическая или техническая начинка в них скрывается. Она больше склонялась к магическому наполнителю, поскольку сомневалась, что эльфы освоили нанотехнологии. Но все равно результат был один.
Гарос озадаченно посмотрел на Фэя и замер. Эльф застыл, мелко подрагивая. Его контроль с каждой секундой летел к демонам под хвост, и их встречающие прекрасно это видели. Более того, их глаза возбуждено поблескивали и… Они словно так и ждали, когда выдержка Фэйтана рассыплется мелким крошевом.
Гарос никогда не слышал о том, как жили близнецы в родном клане. Но почти всегда Ниллин мялась, озираясь на брата. До недавнего времени Гарос думал, что братец ее тупо запугал. Истина вырисовывалась куда более простая и сложная одновременно. Ниллин слишком любила своего братика и не хотела причинять ему боль…
— Прекратите! По закону… Ошейник нужно одеть только один. На меня, — медленно и пугающе спокойно проговорил Фэй и, шагнув вперед, царственным жестом убрал со своего лица и шеи волосы. Жест получился изящным настолько, что засмотрелся не только Гарос. — Ведь проклят тут лишь я. И это от меня нужно всех ограждать? — Фэй казался спокойным. Но у Гароса ком стал в горле. Потому, что он понял — эльф держится из последних сил.
Гэвианет что-то мельком слышала о проклятии Фэя, но как-то не слишком придавала этому значение. Да, он вел себя порой довольно странно, иногда агрессивно (как и сегодня ночью, но его ревность как раз была понятна), иногда пугающе… но чтобы надевать на него ошейник… Да и вообще на всех их надеть ошейники — это уже было каким-то перебором.
Она отлипла от бока Гароса, тихонько шепнула: «Я сейчас» и в пару шагов подошла к Фэю. Было что-то в эльфе такое пугающее, что видела она отнюдь не глазами… а словно в голове. Принцесса боялась его и одновременно восхищалась им. Столько силы и мужества было в изможденном принце, что она захотела ему помочь. Не зная как, просто помочь от всей широты души. А потому она подошла ближе и осторожно взяла эльфа за руку, стараясь не провоцировать его. А то вдруг он сейчас пнет ее и все, история одной принцессы гааш закончится, так и не начавшись. Гэвианет просто пожелала, чтобы эльф успокоился. Она не знала, как это следует правильно делать, действовала сугубо по наитию и даже не представляла, что ее крохотные усилия могут увенчаться успехом. Наверное, она молилась. Не так, как предписывают жрецы, не теми словами и фразами. Просто просила спокойствия одному конкретному эльфу. И выдержки побольше, чтобы прямо во дворе замка не случилась беда.
— Помогу, — эти слова прозвенели едва слышно и только для неё. Белые искорки прошли по ее пальцам, впитываясь в кожу Фэя, и он тихо выдохнул, благодарно хлопая ее по плечу, и мягко задвинул ее себе за спину. На этот раз в его глазах появился блеск. Да, здесь нет отца, нет Ниллин, которая всегда его защищала. Никто не спасет его. Сейчас он защищает. А эти ублюдки пусть умоются. На его губах заплясала тонкая усмешка.
— Чего ждете, господа, сами завели разговор об ошейниках. А лишние уберите. Я оценил ваше чувство юмора. Больше не надо. Надевайте. И приведите моих спутников в запасное крыло у моих покоев. Мне пора к отцу, — сейчас он вел себя куда тверже. Смелее. Дух, который ему помог, явно не был особо силен, но его силы пока хватало.
Гэвианет с почти детской обидой смотрела, как на Фэя надевают ошейник. Золотистый, гибкий, явно не из золота — оно выглядит тверже. До пластмассы эльфы еще не додумались, на ткань похоже не было… Может быть, какой-то вариант резины или чего-то подобного…
По завершении процедуры Фэй тут же ушел, а их всех красноволосый эльф, который так и не представился, повел куда-то по дворцовым коридорам. В целом, на взгляд гааш, дворец эльфов слабо отличался от дворца людей. Единственное, что бросалось в глаза — это показная вычурность. Буквально во всем, абсолютно во всех вещах сквозило превосходство. В золотых и серебряных вазах и рамках для картин; в позах эльфов и эльфиек, изображенных на этих картинах; в завитушках на перилах лестниц; в рисунках на коврах — буквально все кричало, что эльфы могут сделать лучше. Или же это люди копировали эльфийское изящество в своей манере — взять лучшее и перегадить, или она уже предвзято относилась к убранству чужих дворцов. Впрочем, рассмотреть дворец снаружи гааш не успела, но решила, что он выглядит точно так же, как и внутри. Изящное здание, призванное показывать смертным, что они никто и звать их никак.