Гэвианет пропустила орчанок первыми, дождалась, пока они приведут себя в порядок и пнула Самри, запихивая его в ручей. Вода оказалась прохладной, довольно приятной и почти божественной после целого дня в сухом воздухе. Напившись, принцесса быстро вымыла руки и лицо, с отвращением глядя на кровавые разводы в чистой прозрачной воде. Это было как-то знаково для нее. Будто бы ручей тоже указывал на случившееся, напоминал, упрекал… Настроение, и так бывшее довольно скверным, упало до полного нуля.
Закончив все процедуры оба гааш привычно обмотались выданной одеждой. Гэвианет с сомнением смотрела на свой безнадежно испорченный сарафан. Ей было жалко даже не самих тряпок, а стараний Гароса, который пытался сделать из них хоть какое-то подобие людей. Все равно не получалось. Они здесь слишком чужие.
— Далеко еще до вашей пещеры? — она спросила только чтобы спросить, лишь бы разбавить тягостное молчание и невозмутимость орков. Все вели себя так, будто подобные случаи грабежа и убийств происходят если не ежедневно, то очень часто. И если вспомнить лечебницу, то примерно так оно и есть.
— Не так чтоб и далеко, — вздохнул разбойник, указывая рукой немного левее вглубь леса.
Гарос же внимательно присмотрелся к принцессе и, тяжко вздохнув, присел на одно колено, чтобы их взгляды оказались на одном уровне. Ладони мягко легли ей на плечи. Взгляд был спокойный, немного горький и полный понимания. Вспомнился шокированный, опустевший взгляд эльфийской девчонки, которая стояла перед ним с окровавленными руками.
— Так. Не раскисай. Шулька сказала — ты ее спасла. А теперь подумай, ты спасла и так настрадавшегося ребенка от твари. Твари, которая причиняла миру вред. Да, ты убила, но это не делает тебя злом или нечистью. Просто прими то, что ты смогла отнять одну жизнь, чтобы спасти другую. Это… Ладно, иди сюда… — красноречие закончилось, и он мягко обнял пребывающую в полном раздрае девушку. Орки понимающе примолкли. Гэвианэт они воспринимали как ребенка, и все понимали, что первое убийство никому не дается просто, пока он остается живым, способным на сопереживание существом. А Самри… Его шаман точно не смущался, как и разбойника.
— Я нарушила законы и обычаи нашего мира, Гарос. Это тяжело… — Гэвианет как-то доверчиво ткнулась носом в плечо орка. Невольно вдохнула запах крови и пота, шмыгнула носом, понимая, что теперь ей предстоит жить по другим законам. — Я не знаю, как буду жить, вернувшись домой.
Несколько минут она просто стояла, цепляясь пальцами за рубашку орка и думая о том, что дома будет все очень сложно объяснить. Практически невозможно. Она убила, и это нельзя будет объяснить тем, кто не видел окровавленной девочки. Тем, кто всю жизнь жил в уюте и тепле, вкусно ел и сладко спал. Вряд ли ее поймет даже отец. Каким бы он ни был, он никогда никого не убивал. И старался везде избегать конфликтов. Самри же никогда и ни за что не пойдет в свидетели. Да и союзник из него ненадежный. Еще решат, что она переметнулась на сторону группировки убийц и на этом все закончится. И дипломатия, и работа, и смысл жизни. Останется одна дорога — в ту самую ненавистную группировку, где промывают мозги таким, как Самри — молодым, глупым и бестолковым мальчишкам и девчонкам, верящим, что убийства и война это круто.
— Я… очень тебе благодарна… — прошептала принцесса, отпуская орка. Она с интересом взглянула в его глаза — лишь сейчас с близкого расстояния можно было рассмотреть не только приятный коричневатый цвет радужки, но еще и какие-то светлые точечки в ней. Это было необычно.
— Да брось. Я просто понимаю, каково это — отнять жизнь впервые, — тихо вздохнул он и, мягко огладив принцессу по голове, осторожно отстранился. — Просто думай о том, что ты спасла жизнь, о том, что для этого пришлось сделать… Иногда приходится платить, — продолжил он, оглядываясь на своих в поисках поддержки.
— Знаешь кроха, убивать — на редкость дерьмовая штука. Но иногда выбора нет, — похлопала ее по плечу одна из орчанок, та самая говорливая. — Да, наш народ — воины. Но мы все равно живые.
— Вы очень хороший народ… И спасибо вам, — Гэвианет слабо улыбнулась, глядя на эту большую во всех смыслах слова женщину. Ей пришлось задрать голову, чтобы увидеть ее лицо, но это были такие мелочи… Почему-то ей подумалось, что даже если дома ее не примут, то всегда можно будет вернуться назад. Здесь ведь тоже можно жить. Живут же вот ведь. Странно, плохо, непонятно, но живут. И, в отличии от чистеньких гааш, ее не осуждают, а наоборот — ободряют. Это как-то обнадеживало.
— Если вы закончили душестрадания, то может мы уже пойдем? — Самри всю эту картину переждал, стоя в стороне, не видя ничего такого. Он тоже убил, ну так ему просто не повезло. И не страдает, как глупая принцесса. Он гордится? Пожалуй, подходящее слово.
«Когда-нибудь я его убью» — подумала Гэвианет, взглянув на самодовольную морду сородича. Уж он-то был именно тем, чья рожа просила чего-то увесистого.
========== Глава 25 ==========
Укрытие разбойников оказалось до того внешне неприметным, что без проводника они сто раз прошли бы мимо. Просто холм с мелкими камнями и бьющим из-под самого большого камня ручьем.
Разбойник с усмешкой присел, поддевая пальцами кучу мелких камешков… И сдернул огромное маскировочное покрывало, состоящее из камней, земли и растительности на деревянном люке, открывающем нехилый такой проход в подземные пещеры.
Гарос негромко присвистнул и скользнул туда сразу с разбойником. И правда, здесь можно было не боятся находиться.
Сразу на входе внутри стоял часовой. Но вырубить его вообще не было проблемой. Проблемой было то, что потолки в пещере не были низкими лишь для гааш, но на это стало несколько плевать. Потому что, судя по всему, разбойники наверняка даже спали на тюках с ворованным добром.
А в небольшой подземной комнатушке под приглядом еще троих вооруженных разбойников сидело семеро девчонок. И судя по их состоянию, было в принципе понятно, что за дрянь с ними творилась все время в плену.
Наверно потому с караульными орки не церемонились и близко. Рядом с этими бледными до синюшности фигурами в окровавленных лохмотьях могла быть и уже знакомая им Воршула…
Гэвианет морщилась от запаха, доносящегося из пещеры, и странных булькающих звуков. Заглядывать туда и смотреть, как орки убивают разбойников, она не стала. Ей хватило бойни на тракте, куда еще… Зато когда орки вытащили покалеченных девушек, она поняла, почему эти ребята с бандой не церемонились. Все они были до того истощенными, грязными и забитыми, что выбравшись наружу, попадали ниц, разглядев орков при свете дня.
Принцесса взялась поить бедняг, поднося им флягу по очереди. Она подумать не могла, что может быть такое. Ладно, она еще могла бы понять, если бы над ними ставили какие-то эксперименты. Все расы такое делают. Но вот чтобы издеваться просто так, потому что могут, потому что сильные и владеют оружием… Это было для нее настолько дико, словами не передать.
— Это же… хуже зверей, — бормотала она, разглядывая девушек, вокруг которых уже захлопотали орчанки.
— Не обижай зверей таким сравнением. Даже кошки уж на что любят играть со своими жертвами, но такого не творят и близко, — выдохнул Гарос, заглядывая в пузырек с зельем восстановления магии. Пустой. Не поможет. Он слишком измучен. Нужно хорошо поесть и отоспаться. Сейчас воззвание к духам отправит его к ним же. В лучшем случае на месяц.
— Так, все спокойно, мы отвезем вас в город. Сейчас идем к нашему каравану, там мы сможем вас подлатать, — проговорил орк и растерялся. Потому что после этого безобидного предложения, даже самая стойкие из пленниц, державшие себя в руках, громко разревелись.