Пришлось поить их на месте успокоительным. Тем самым. Помогло…
Когда они пришли к каравану, он уже был готов тронуться в путь, а огромное поваленное дерево караванщики убрали с дороги.
Тот самый сдавшийся разбойник шел с ними уже без веревок, но с красноречивой печатью на лбу. Приговор исполнен… Гарос был рад, что как раз на это у него имелся одноразовый амулет. Нужно скорее выдвигаться. После такого приключения спать под открытым небом не хотелось.
Гэвианет тащилась за орками, внимательно поглядывая на Самри. Тот делал вид, что ничего не произошло, но казался несколько удрученным. Дойдя до каравана, все спешно погрузились в телеги и быстро поехали. Особых разговоров не говорили, перебрасывались короткими фразами без особого смысла.
Она ехала в своей привычной телеге, рядом с ней усадили парочку девушек, которым орчанки выдали какие-то зелья, которые девушки пили мелкими глотками. Ехали быстро, телеги тряслись, погонщики спешили, подхлестывая мулов. Всему каравану передалась нервозность вернувшегося отряда.
Одна из девушек, худенькая и светловолосая, подошла к Гаросу сама, когда они немного ушли от места сражения, и явно никак не могла что-то сказать.
— Тебе что-то нужно? — вновь вздохнул шаман, понимая, что сие стало его привычкой.
— Эм… Нас напоили укрепляющим, но… Мне очень нужно другое снадобье. В городе мне этого никто не позволит… — девушка еле поспевала в шаг за шаманом, но никак не могла сказать, в чем дело.
— А попроще сказать не можешь?
— Мне нужно… лекарство. От ребенка. В лечебнице мне никто не поможет, — выдохнула та, и Гарос едва не приложил ладонь к лицу. Хотелось ругаться очень грязно и злобно, взывая к богам всех известных пантеонов, духам предков и поминая всякую гадость. Да, по законам королевства избавляться от ребенка стало запрещено. Конечно, это не распространялось на аристократок, нагулявших ублюдка вне брака. Но как только она попадет в лечебницу об избавлении можно будет не мечтать.
— Пожалуйста, умоляю, вы же мне поможете? — его молчание довело ее до слез. Как слова. И он все же приложил к лицу ладонь.
— Мне нужно время на изготовление снадобья. А тебе нужно окрепнуть и отъесться, — выдохнул он наконец. Да, положительно среди своих он никогда не мог с подобным столкнуться…
Гэвианет дремала в телеге, трясясь на кочках. Девушки сидели так же тихо, периодически оглядываясь по сторонам. Самой принцессе казалось, что все происходящее — просто дурной сон. Больные изможденные девушки, разбойники, убийства… Это день все тянулся и тянулся, бесконечно и неопределенно. Солнце только-только стало клониться к закату, а они уже столько всего пережили…
— Послушай… ты же другая, верно? — одна из девушек наконец решилась задавать вертящиеся на языке вопросы.
— В смысле? Выгляжу иначе? Да, — принцесса покачнулась в телеге и придержала свой спадающий шарф.
— Ты просто немного… странно выглядишь, — усмехнулась та девушка и нервно дернула плечом. Ее спутанные грязные волосы упали ей на лицо и она нервно их отбросила.
— Если тебе это мешает, можешь не смотреть, — Гэвианет относилась к другим расам спокойно, а вот что к ней могут относиться не так, она не догадывалась.
— Извини… все слишком… непривычно. Где там Трасия? — пострадавшая обернулась к подруге по несчастью.
— Бегает за орком… вон, сама посмотри, — девушка с более светлыми волосами пожала плечами и закашлялась, содрогаясь всем телом.
Гэвианет тоже посмотрела в указанном направлении — Гаросу как всегда повезло на очередную девчонку. Было в этом орке что-то такое, из-за чего девушки видели в нем надежную каменную стену. И самое интересное, что он всегда старался этим девушкам помочь.
Новоявленный дамский угодник как раз что-то высказывал кому-то невидимому сквозь зубы.
А девушка вернулась к повозке и неловко запрыгнула, тут же собравшись в комок. Подружки по несчастью переглянулась, и самая младшая осторожно похлопала ее по плечу.
— Ну что, зачем хоть бегала то?
— Мне не повезло так, как вам, — горько хохотнула та, сжимая ладони на коленях. — Я же, чтоб, блять, сдохнуть, крепкая, как ломовая лошадь. Даже отравиться не смогла, чтоб отродье изжить, — выдохнула та, и ее подружки примолкли.
— Значит, когда мы все тех грибов наелись…
— Мне не помогло, — прозвучало как приговор.
— Какие грибы? — Гэвианет мотнула головой, ничего не поняв из разговора. Кажется, в той пещере было еще веселее, чем она думала. В плохом смысле веселее.
Она оглянулась на Гароса, ругающегося в стороне, но подходить не решилась. Зато Самри ехидно осклабился.
— Видишь, не одну тебя тошнит от еды, — ухмыльнулся он.
— Ты бы помолчал… — буркнула Гэвианет, но спорить не захотела. Спорить с Самри было так же бесполезно, как спорить с роботом. Впрочем… мелькнувшая догадка ее ошеломила. Что, если Самри — робот нового поколения? Полностью и абсолютно копирующий гааш. Это, по крайней мере, объясняло, почему он жрет все, что видит.
— Ядовитые, ну знаешь, понадеялись, что-либо мы сдохнем, либо семя, — все же ответила та самая говорливая девушка. Но прозвучало это очень тихо и угнетенно.
— Да там… Как-то жить совсем не хотелось, — поддержала ту подруга.
Они держались с иномирянами как-то спокойно и дружелюбно.
— Знаешь, нам всю жизнь говорили, какие орки мерзкие, злые и дикие монстры, а они из склада с добром в первую очередь вытащили нас, — истерично улыбнулась та самая Трасия, утыкаясь лицом в собственные грязные коленки. — Или нам врали, или мир с ума сошел…
— Да я вот смотрю на них, и понимаю, что самые мерзкие здесь люди. Не все, конечно, — Гэвианет зябко повела плечами, припомнив оскаленные разбойничьи рожи. — Вот не понимаю я их. Ума не приложу, зачем они это с вами делают. Неужели нет иного способа добиться расположения женщины, чем похитить ее? И нет другой возможности жить иначе, чем грабить караван? У вас чудесный мир, много простора, вот лес какой богатый. Здесь куча еды, лес может прокормить не одну такую ватагу… Не знаю… простите…
Бывшие пленницы лишь тихо хмыкнули. Ответить на эти слова им было попросту нечего…
Принцесса смотрела на удивительно светлый лес, на закатные лучи солнца, подкрашивающие листья багрянцем и не понимала, как в таком чистом мире может быть столько жестокости. Ладно, жастарианцы засрались по самые уши и пошли брать силой то, что им не принадлежит. Ладно, хварсы больные на голову экспериментаторы, занимающиеся жестокими опытами порой над целыми расами. Но там все понятно — они загадили свои планеты, им нечем дышать, нечего есть, они мечутся между родиной с подходящими условиями и планетами, условия на которых не слишком пригодны. Они ставят жестокие эксперименты в попытках найти способ выжить там, где без изменений генома жить невозможно. Но эти-то… их целью был не эксперимент. Они хотели чего-то другого. Наживы, власти, пусть даже власти над пойманными пленницами, самоутверждения, показа силы ради силы. Гэвианет не знала, почему так происходит. Почему ни одному гааш в голову не пришло собрать группу женщин и запереть в своем доме.
Обойдя по второму кругу караван, Гарос вновь вернулся на свое место в хвосте. Пожалуй, если бы не укрепляющее зелье, его бы уже откровенно кидало из стороны в сторону. В последний раз он так выкладывался пять лет назад, когда на их селение напали менее мирные сородичи. Он тогда был центром защитного плетения. Не помер лишь потому, что подоспели остальные шаманы и не дали заблудиться в мире духов. А тут он был один. Пожалуй, если бы не его ночное бдение над амулетами, на дороге валялись бы совершенно другие тела.