— А смысл? Твоих сородичей здесь куча, они больше и сильнее… Тем более, что все чужие и, насколько я вижу, гуманизмом здесь и не пахнет, — Самри указал пальцем на пару вышибал, выбрасывающих наружу проветриться одного из завсегдатаев, дошедшего до полной кондиции. — Там, где наши жалеют, ваши бьют.
— Как вообще может нравиться вкус крови? — Гэвианет передернулась, представляя себе такую картину. — Ты хочешь сказать, что есть те, кто пьет друг у друга кровь? Это же мерзко!
Принцесса все больше заходила в тупик от таких разговоров. Еще не хватало дойти до темы поедания друг друга — если они любят кровь, то почему бы не любить скушать сородича или кого-нибудь подобного?
— Ты не путай, кроха. Есть вампиры — они должны пить чужую кровь, чтобы жить. Есть оборотни — они должны есть сырую плоть с кровью, чтобы жить, — покачал головой орк, слегка нахмурившись. — Для них это естественно. А еще есть варвары и племя островных орков, и те и другие, спокойно творят все то, что делали те разбойники. Для них это часть религии. И поедание разумных — тоже.
— Это все сводит меня с ума, — жалобно проговорила Гэвианет, хватаясь за голову. — То есть, ты хочешь сказать, что есть себе подобных — нормально? Нет, я решительно ничего не понимаю в вашем мире. Как только хоть что-то проясняется, так сразу же выскакивает какая-то дичь, от которой все извилины в мозгу закипают! — она понуро уставилась в свою пустую тарелку, чувствуя себя какой-то… совершенно неправильной. Эти существа стыдятся своей наготы, но не стыдятся друг друга убивать и съедать. Они во что-то верят, но каким же ужасным должно быть божество, разрешающее подобное? И как вся эта сборная солянка умудряется не поубивать друг друга на довольно типичной планете?
Ситуацию спасла подавальщица, пришедшая забрать пустые тарелки. Она посмотрела на двух потерянных девчонок за столом и предложила:
— Купите дочкам сладости? Им нужно поднять настроение, а то больно они хмурые, — добрая и ласковая улыбка женщины слабо вязалась с довольно откровенным платьем и слегка запачканным пищей передником.
— М-м-м… — Гарос задумчиво поскреб подбородок и, оглядев действительно скисших иномирян, улыбнулся подавальщице. — Хорошо, тогда принесите пожалуйста что-то сладкое повкуснее. Только вот для младшенькой можно только жидкое, — на последних словах он кивнул в сторону принцессы.
Да уж, нашел о чем говорить. Тут даже Самри скис, а принцесса вообще в культурном шоке, как эльфийка, которая увидела, как Гарос, выходя из общажной душевой, топает в свою комнату с гордо поднятой головой, будто так надо, и пропавшая одежда с полотенцами ни при чем…
С религией же… Орки раньше поклонялись Хрожгару. Сильному, непримиримому и кровожадному богу. И шаманы под его покровительством творили редкие ужасы. Это сейчас Гарос, родившийся уже после раскола меж племенами, понимал, что это было плохо. А тогда орки молились богу и все было будто так и надо.
Что ж, для раскола им понадобилась кровопролитная, унесшая многие жизни война. Ну что он пытался доказать этим детям?!
Гэвианет достался сироп из каких-то красных ягод, а Самри получил большую булку с вареньем, присыпанную сахаром. Принцесса пробовала новое блюдо с опаской — как она уже поняла, местная пища в большинстве своем была для нее несъедобна. И даже не потому, что была приготовлена из животных и рыбы. Рыбные супы принцесса как раз пила спокойно. А потому, что состояла из компонентов, которые желудок гааш физически не мог переварить. Ну не было в их мире ничего подобного, а значит и тело не приспособилось к питанию смесью из растительной и животной пищи, порой слишком жирной и тяжелой.
Она молча макала ложку в сироп, глядя на болтающих людей. Все выдуманные байки они уже пересказали и теперь взялись обсуждать новости и перемывать кости знакомым и приятелям. Смысла в такой информации Гэвианет не видела абсолютно, но людям это нравилось. Они заказывали свои напитки, усаживались за стол и начинали вести «важные» разговоры. Это так сильно отличалось от культуры гааш, где прежде всего фигурировала вежливость по отношению к собеседнику и предмету беседы, даже если он неодушевлен. Вряд ли кто-то из гааш стал бы обсуждать формы соседки, плодовитость чужой скотины и довольно личные подробности семейной жизни. А люди именно это все и обсуждали. Некоторые еще и хлопали подавальщиц по заду или щипали их за мягкие части тела, требуя то пива, то вина, то мяса и рагу… Выглядело это как одна из палат дома милосердия для сумасшедших.
Тем временем она не заметила, как к столику подвалило уже поддатое тело, слегка пошатывающееся и хватающееся за спинки стульев, чтобы не упасть. От тела несло крепким духом алкоголя, пота и еще чего-то неопределенно-мерзкого, что Гэвианет распознать не смогла. В принципе, добрая половина находящихся в зале имели подобный облик и запах, но все же они сидели за своими столами.
— Эй, купец, почем товар? — проблеяло тело и ухватилось за стол, стараясь не свалиться на пол. Гэвианет подвинула к себе ближе сироп и придержала мисочку рукой, чтобы не разлить. Было жалко и сиропа, и чужого труда. — Девчонки-то по чем?
— Дети не продаются, — с усталой угрюмостью буркнул орк, демонстративно подцепляя свободной рукой лежавший на его коленях посох, на котором сверкнуло сероватое пламя. — Разуй глаза… ничтожество. У них же даже грудь еще не выросла! — возмущенно продолжил шаман, стараясь сейчас обойтись без рукоприкладства. Пусть этим чучелом займутся вышибалы!
— А-а жаль! — выдохнуло тело и, пошатываясь, поплелось к следующему столику, где и ухватило за филейные части подавальщицу. — Вина за во-он тот столик! — тычок пальцем свободной руки указал на четыре столика сразу, но более опытная девушка разобралась, куда нести вино, впрочем, стребовав плату сразу.
— Вот так всегда. Ты не мог бы нас сделать… чуточку некрасивыми? — грустно спросила Гэвианет, провожая взглядом плетущееся тело. Назвать его человеком было как-то… оскорбительно для более вменяемых людей.
— Можно попробовать. Просто у вас сами по себе маленькие треугольные рожицы, тонкие черты и огромные глаза. С легким уклоном в сторону человечности… Вы уже поняли, что выходит. Могу сделать вашу кожу такой же зеленой, как моя, и добавить клыки. Но ноги и так тяжело прятать, — честно признался шаман, разводя руками, и красноречиво отвел взгляд от того самого выпивохи, когда зад того внезапно вспыхнул. Подавальщица плеснула тем, что было под рукой, и пламя взвилось к потолку. Мужик, взвизгнув, выбежал во двор, где под всеобщие смешки с наслаждением плюхнулся в лужу.
— Ладно. Попробуем жить с такими лицами, хотя это тоже проблема. Куда ни плюнь, везде проблема. Кстати, — Гэвианет кивнула в сторону вошедшего в таверну нового субъекта, — этот чем-то отличается от остальных, но я не могу понять, чем. Для меня все люди и подобные одинаковы на лицо… — она виновато потупилась и взялась за свой сироп.
Вошедший и правда был колоритной личностью. Довольно высокий для человека, он даже пригнул голову, проходя внутрь. Одет он был достаточно роскошно как для местных завсегдатаев. Чего стоила только меховая накидка, надетая, видимо, по случаю внезапного похолодания. Выглядел он сытым, довольным и даже несколько равнодушным к происходящему. Осмотрев весь зал, мужчина сбросил меховой капюшон, показывая отросшие черные волосы и начавшую пробиваться на щеках щетину.
— Кто здесь победил банду Зальтрага? — громко и уверенно спросил он, оглядывая зал. Пьянчужки попритихли, кружки перестали цокать, зато за последними столиками кто-то зашушукался.
А несколько дрожащих от выпивки пальцев указали прямо на их столик. И Гарос, окинув предателей затравленным взглядом, со вздохом поднял руку, отводя внимание от гааш.