— Какой-то странный обычай, — грустно вздохнула принцесса и решила, что пусть сами разбираются со своими королями. А ей интересно совсем другое.
Концертный зал был большим, светлым и тоже богато украшенным. По дороге в ложу так же висели картины, как и во дворце, только изображали они людей, поющих на сцене, или музыкантов с незнакомыми инструментами в руках. Сидя в ложе на достаточно приличной высоте, она могла рассматривать сцену, пока еще подготавливаемую работниками, и зрительные места, на которых постепенно устраивался разномастный народ.
Насколько принцесса поняла, бедные люди в такое место не допускались. Она уже научилась отличать богатых по излишне пестрящим роскошным одеждам. Какой смысл так выделяться, гааш не знала, потому решила, что это такой обычай. Хотя многие из местных обычаев ей не нравились. Без Фэя они ни за что не смогли бы сюда пройти. Ведь слушать музыку могли только люди и только богатые люди. Почему существовала такая дискриминация, понять было сложно. Но никаких других существ, кроме людей, в зале не было. Возможно, где-то затесались эльфы, но с такого расстояния увидеть, у кого какие уши она не смогла.
На сцене к огромному белому роялю прошла девушка в длинном черном платье с белыми кружевами. Следом за нею по уже расставленным лавкам расселись люди со скрипками и контрабасами. Концерт должен был начаться уже сейчас, но музыканты сами побаивались это сделать, пока король не попадет на свое элитное забронированное заранее место.
Гарос с усмешкой заметил, что вверху на крепких массивных балках расселись как птички на заборе самые разные дети и подростки.
Наконец, когда помирающие от тяжести рабы внесли королевский паланкин на самое высокое ложе с бархатными диванчиками, по залу заструилась музыка; волею магии инструментов она звучала по всему залу, доносясь до всех, кто здесь находился. Музыка была легкая, нежная, эдакая вводная тема для концерта. Но от того она не была плохой, а сложные переливы соревновались со звуком клавиш, создавая особую, гармоничную мелодию…
Гэвианет слушала как завороженная. Наконец-то она смогла услышать настоящую, живую музыку. Не те банальные ритмы, которые обычно звучали на ее родине. Простые как доски, без особых изысков… Зачем простым гааш сложная музыка? Зачем нужны музыканты, если есть синтезаторы. А уж они играют то, что желает услышать большинство…
Вскоре проигрыш закончился, и вышедший на сцену пухленький мужичок поклонился благодарный публике; поприветствовала всех и девушка за роялем, характерно хрустнув пальцами, и ударила по клавишам.
Эта новая мелодия, в чем-то тяжелая, гремящая низкими аккордами, струилась словно вода, а затем на сцену прошла женщина в алом длинном до пола платье и… О, этот сильный, чистый голос, способный тянуть особенно высокие ноты, Гарос запомнил великолепно. Но тогда это была смешная конопатая девчонка подросток, а теперь… На нее смотрели с радостным одобрением и восхищением очень и очень многие.
Выступление было красивым.
— Подумать только, обычные люди могут так петь, — прошептала принцесса, чтобы не мешать всем остальным слушать.
Она смотрела на сцену, на играющих музыкантов, на великолепную певицу и понимала, что, возможно, больше никогда такого не услышит. Дома ее ждет лишь простота и лаконичность. Здесь же были чувства, эмоции, актерская игра, мастерство певицы и музыкантов… а еще в концертном зале витала какая-то странная атмосфера. Гааш привстала, чтобы получше рассмотреть всю сцену и невольно вздрогнула — король безмятежно жрал гроздь каких-то фруктов. И это настолько контрастировало со всем происходящим на сцене, что она плюхнулась обратно на свое кресло и пораженно затихла.
Как можно быть таким… твердолобым? Люди стараются, вкладывают душу, а он не просто ест, а жрет, чавкая и плямкая… Выглядело это отвратно.
Гарос, и сам заметивший поведение монарха, без всяких раздумий взял принцессу за руку, а вторую руку положил сидящему рядом Фэю на плечо. Здесь действительно все изменилось… Но так было проще прогнать негатив.
— Теперь давай как все, — хмыкнул он, когда певица, закончив свою арию, поклонилась публике, и люди на трибунах поднялись на ноги, хлопая в ладоши. Отбить ладони, поорать без всяких нареканий было сейчас самое милое дело!
Гэвианет хлопала вместе со всеми, но некий осадок на душе все равно оставался. Выступление ей нравилось, концерт был действительно интересным мероприятием. Она попеременно косилась то орка, то на эльфа — им тоже все нравилось. Смотреть на короля же ей не хотелось.
Люди насладились зрелищем и теперь от души отдавали почести певице. Кто-то бросил на сцену цветок, кто-то — маленький расшитый бусинами кошелек. Выглядело это странно, но довольно забавно.
— А теперь будут лютнисты, — улыбнулся Фэй, когда певица и почти все из оркестра ушли со сцены. Остался лишь рояль и пара скрипачей. На смену у рояля устроился какой-то шустрый чернявый малый, да и вообще ребята с лютнями были вызывающе молоды, но как показали первые же аккорды — раз они сюда попали, то достойны. Даже маленькая шустрая эльфийка в узких штанах, которая на этот раз заняла место певицы.
Совершенно иная быстрая живая музыка и совершенно иной тип голоса. На этот раз хлопали даже незаконно устроившиеся на балках мальцы.
— Гарос, раз это лютнисты, то кем были предыдущие? — спросила Гэвианет, когда отзвучал последний аккорд. Ей было интересно все: названия инструментов, разные мелодии, способы игры, имена певиц. Хоть это все ей абсолютно ни о чем не говорило, но все равно было любопытно узнать. И запомнить на будущее.
— Это был струнный оркестр с роялем. Рояль — это та большая белая тумбочка, на которой сейчас играет тот мальчик, — объяснил орк как можно тише, чтоб не перебивать музыку. Что и говорить, даже музыка в столице за последние годы серьезно изменилась! Когда он был студентом, все казалось просто. И весело. И здесь не было трибун. Точнее, их не было так много.
— Эту певицу зовут Каэлин Ралинтар, это светлая эльфийка, она тут не так давно, пару лет как нагрянула с иномирским музыкантом, и все стало еще веселее. Это, кстати, он — вон тот юнец с похожей на лютню вещью. Называет ее гитарой. В последнее время их делают много, но здешние барды не уверены, что смогут играть на подобных штуках так же хорошо, как привыкли, — вполголоса пояснил Фэй.
Тем временем на сцене вновь сменилась мелодия, став более даже быстрой, чем была, словно в типичной плясовой.
— А из какого мира этот музыкант? — тоже шепотом спросила Гэвианет, поглядывая то на сцену, то на своих сопровождающих. Если все верно, то окажется, что населенных миров намного больше, чем насчитали их астрономы. И разумных рас тоже в разы больше. И никто об этом не знает и не догадывается…
— По слухам, его мир называется Земля. Точнее, даже планета. Он долго морочил головы нашим астрономам про космос, а в результате не захотел возвращаться и отлично устроился у нас, — тихонько объяснил Фэй, к которому и Гарос начал прислушиваться. — Так уж вышло, что вселенных неисчислимое множество, и миров в разы больше, чем мы предполагаем.
Мелодия стихла, а через пару минут раздался громкий звонок. Принцесса завертела головой, думая, что это часть новой постановки или чего-то необычного. Но люди почему-то неспешно поднимались со своих мест и куда-то выходили.
— Все, выступление закончилось? — она повернулась к эльфу, как к более опытному в таких делах. Ему лучше знать, что здесь происходит.
— Нет, это перерыв, пошли, в отдельном зале можно хорошо перекусить и перекинуться словечком со здешней высокой аристократией, — улыбнулся эльф и извернулся, подхватываясь на ноги и неспешно двигаясь вперед, чтобы указывать направление.