— Скажи, кем бы такой талант, как она, стал у вас на родине? Младшим техником? — внезапно спросил Гарос, все еще говоря о принцессе. На сцене эльфенок запел типичную эльфийскую песенку о неразделенной и трагичной любви. Сам же Гар уже понял, что у гааш с музыкой там все, мягко говоря, никак. А значит и таланты такие не нужны никому.
— Да кто ж ее знает, — пожала плечами девушка, поглядывая на певца. — Смотря к чему у нее есть есть склонности. Она могла бы писать книги. Или учить детей. Или лечить… Или стала бы великой матерью и производила бы на свет новых гааш. Возможно, она могла бы стать астрономом, первопроходцем, навигатором… может быть и дипломатом, управляющим города, руководителем космической станции… Или работала бы на заводе по производству пищи. Или выращивала бы водоросли. Или стала бы климатологом и предсказывала бы погоду и землетрясения… Работы много, занятий много, есть из чего выбрать.
— Понятно. Просто я к тому, что… А ладно, поговорим после, — фигурально махнул рукой орк, не желая устраивать разговоры на концерте. Во-первых, программа подходила к концу, а во-вторых — барды имели полное право на то, чтобы их музыку слушали не отрываясь.
Вот на смену эльфенку опять вернулась принцесса, но уже одна и, сама сев за пианино, ударила по клавишам. Мелодия оказалась бодрая, похожая на шум волн морского прибоя. А затем стала тише и…
— Зеркало мира в пылающем мраке
Внезапно возникло, сверкая серебром
Сотни людей до того вдруг узнали, что
Зеркало душу может украсть… — пропела девушка, и со стороны короля раздалась ругань.
Гарос опасливо оглянулся. Король понял, что это за песня, и порывался прекратить концерт. Ну конечно. Песня из старой поэмы, имеющая весьма занятное содержание!
— Ладно, он сам не слушает, но почему другим мешает? И вообще, если так не нравится, можно было не приходить, — фыркнула Гэвианет. Хотя слово «приходить» с этим королем ассоциировалось весьма смутно. Скорее уж приезжать на чужих спинах.
Гааш с интересом повернулась в сторону короля — тот багровел и фыркал, выражая свое негодование довольно мерзкими словами. Основной смысл его тирады относился к происхождению дочери. Гааш удивлённо вскинула брови:
— Если она его дочь, то как она может быть дочерью ослицы? Этим самым он говорит, что не гнушался совокупляться с животными… Он у вас совсем больной…
— Дочь козла будет вернее и не так обидно, — буркнул под нос Фэй, не далекий от того, чтоб послать короля куда подальше. Причем не без помощи магии. И тут Гарос был с ним согласен. Требовалось сделать что-то, пока этот тип не опозорил свою дочь перед всем высоким дворянством. Ибо с него станется заползти на сцену и приказать высечь «смутьянку» прямо здесь.
— Фэй?
— Ладно. Помнишь любимое проклятье Третьей? — тихо шепнул эльф, и орка едва не пробило на ржач.
— Такое забудешь!
— Отлично. Как только он встанет, сразу используй его. А я тебя закрою.
— Ты что, сам не можешь?!
— Могу. Но у тебя, Гар, силенок на прикрытие не хватит. Пора, — и орк послушался. Потому что и сам прекрасно знал…
Поднявшийся на ноги король внезапно схватился за живот, и его вывернуло прямо на его собственные туфли. Поднялась суматоха, но никто не удивился, что его величество переел. Тем более, что песня про поиск зеркальный души и мечту о свободе была куда более интересна не только тем, что была запрещена, но и тем, что пела ее принцесса в концертном зале, где был цвет дворянства и богатейшие купцы.
Вокруг короля забегали слуги, подавая тряпки, чтобы вытереть рот, какой-то парень с деловитым видом притащил тазик, следом прибежали те самые носители паланкина. Впрочем, для местных не случилось ничего необычного. Королю вовремя сунули тазик под нос, а после осторожно вынесли прочь из зала приводить в порядок, чтобы его величество не позорился ещё больше.
Гэвианет поморщилась — выглядело это отвратно. Наверняка и без помощи Гароса этот обжора раньше или позже устроил бы подобное, орк всего лишь подтолкнул естественные процессы.
Тем временем принцесса допела свою песню, зал разразился аплодисментами, какой-то парень притащил пышную охапку цветов, а слуга поспешил натереть до блеска ранее изгаженный пол. Выступление подходило к концу.
После принцессы выступил полноценный оркестр, вся сцена была полна. Виолончелисты, скрипачи, лютнисты, рояль и даже небольшой хор.
— Да, а человеческие барды действительно поднялись весьма и весьма высоко, — хмыкнул Фэй. И все же выступление он слушал внимательно. Это действительно стоило времени.
— Что скажешь, принцесса, нравится тебе музыка? — в тон эльфу обратился к гааш шаман.
— У вас очень красивая музыка, — согласилась Гэвианет, глядя, как расходятся закончившие петь и играть музыканты. Публика постепенно покидала зал, но, видимо, ее спутники решили не толпиться, поскольку пока еще сидели в ложе. Впрочем, ей самой не хотелось торопиться.
Она урвала свою частичку чуда. Не того неопределенного и неизведанного, которое никогда и не случится, а настоящего. Послушала музыку, посмотрела выступления, увидела отношение местных ко всему происходящему. Завтра она вернется домой и все… больше ничего этого не будет. Ни заботливого Гароса, ни немного вредного Фэя, ни раздражающего Самри, ни обожравшегося короля, ни местных разбойников и насильников. Будут уже другие проблемы…
После того как музыка стихла, и барды, участвовавшие в концерте, вышли поклониться, Гарос с горечью заметил, что народа на трибунах осталось совсем немного. Впрочем, и они пошли на выход, ибо ничего нового больше не предстояло.
Выйти наружу оказалось непросто по той причине, что все вокруг концертного зала коллегии бардов кишело слугами короля и стражей. Фэй нахмурился, остановившись рядом с выходом.
— Думаю, нам стоит подождать принцессу. Полагаю, скоро будет грандиознейший скандал.
— Было бы из-за чего скандалить… — вздохнула Гэвианет, понимая, что торчать здесь им предстояло еще долго, поскольку стража то ли искала кого-то или что-то, то ли просто расспрашивала, но на выходе осматривала всех. — Только не говорите, что король потерял что-то ценное и теперь это ищут… — она страдальчески поморщилась, глядя, как худощавый человек в форме стражи машет руками вокруг пышнотелой дамы в светлом парике.
— Фикция, — хмыкнул Гарос, и в этот момент из концертного помещения вышла принцесса. И прежде, чем что-то вообще успело случиться, Фэй вежливо поклонился, протягивая принцессе руку.
— Ваше высочество, я искренне восхищен вашим талантом и вашим поступком. Позвольте мне пригласить вас и, безусловно, вашу свиту ко мне в гости!
— Вы мне льстите, господин посол, но я счастлива, что смогла произвести подобное впечатление! С радостью приму ваше приглашение! — когда Клара это сказала, вокруг стало до неприличия тихо, а уж король в стороне вообще гневно запыхтел. Он попытался сказать что-то мерзкое, но вновь согнулся над тазом, и этих крох времени хватило, чтобы они успели добраться до кареты Фэя.
Гэвианет с подозрением покосилась на короля. Как бы не удавился тут… Хотя жемчуга у него она не заметила. Значит, не помрет. Она шла рядом с Гаросом, периодически цепляясь за его опущенную руку больше для моральной поддержки, чем для опоры. Просто, чтобы почувствовать его силу и надежность. Именно надежности ей не хватало во всей этой круговерти… и будет не хватать по возвращении домой. Вряд ли найдется хоть один гааш, способный выдержать с нею круглые сутки. А орк терпит.