Все дети оглянулись на вошедших, и лишь Антон, как зачарованный, смотрел на посох, не отрывая от него своего взгляда.
Посох ударился об пол, и легкий шлейф искр вырвался из под расплющенного конца деревяшки. Искры поднялись на метр в высоту и медленно опали. По мере того, как они исчезали, Антон не верил своим глазам, Мишка уменьшался в размерах. До тех пор, пока не стал совсем крохотным, размером со спичечный коробок.
В дверях появились люди. Под коричневыми плащами виднелись строгие черные костюмы, а лакированные и совсем не зимние туфли были в снегу. Впереди стоял невысокий крепыш, который, едва завидев Деда Мороза, улыбнулся и произнес:
— Ну, вот мы и встретились, Витя. Давай, без шуток.
Пока все смотрели на ворвавшуюся в их спокойную жизнь группу людей, Антон сделал шаг, нагнулся и подобрал сильно уменьшившегося в размерах Мишку. Тот не двигался и казался каким-то неживым. Мальчик бросил быстрый взгляд на своего недруга и сунул его в карман джинс.
Дед Мороз на приветствие крепыша не ответил. Он лишь замахнулся посохом, но трое качков быстро скрутили деда в бараний рог. Прям как в настоящем боевике.
Малышня, ясное дело, заплакала, а Антону понравилось. Он бы попросил повторить это на бис, но группа захвата быстро вывела аниматора из комнаты. Крепыш повернулся к детям, скупо улыбнулся и сказал:
— Дети, это был не настоящий Дед мороз, а злой волшебник, который в него превратился. Обещаю, что больше он никому не навредит!
Слезы этими словами он, конечно же, не унял, поэтому решил быстрой уйти. Может оно и к лучшему, потому что теперь Антону не терпелось поскорее вернуться домой с его игрушкой.
***
Родители как всегда ругались на кухне, но это его не беспокоило. Антон достал игрушечную машинку с открывающимися дверьми и посадил в него Мишку. Тот был как настоящий! Его руки и ноги двигались, а лицо оставалось таким же дебильным и ничего не выражающим. Круто! Ни у кого никогда не было и не будет такой классной игрушки! Он — его! И только его!
— Я вообще говорила, что нечего ехать к Антоновым! Мало того, что все там только и говорили то о новых машинах, то шмотках, так еще и этот захват преступника!
Ясно, мама как всегда была не в духе. Она считала, что они живут хуже и беднее всех и кампания папиных друзей, которые все были как на подбор мажорами, ее тяготила.
— Подумаешь, Митька не того парня нанял. С кем не бывает? — пьяно икнул отец, и волна презрения к родителю окатила Антона.
— Ничего себе, не того! Да ты слышал, что у Пашки, твоего кента, Мишка пропал! Аккурат после всей этой кутерьмы?
Антон замер с игрушкой, его игрушкой, в руках.
— А что я должен был слышать? — агрессия заскользила в голосе отца.
— Кроме звона бутылок — ничего, — презрительно бросила мама. — Иди, проспись, а потом позвони Пашке, и спроси, что там с его Мишкой.
— А что я звонить буду? Ща у Тохи спрошу. Антоха! Подь сюды!
Сердце у Антона замерло. Ему жутко не хотелось идти к отцу, но он знал, что если ослушается, его может ждать наказание. Отец знал, как можно наказывать детей. Тяжело вздохнув, он спрятал свою игрушку под кровать и пошлепал на кухню.
— Ну-ка, Тоха. Рассказывай, что там было?
На мальчика смотрели пьяные глаза родителя. Сейчас в нем боролись два чувства: любовь к отцу и ненависть к тому пьяному существу, что сидело перед ним.
— Ничего, — буркнул мальчик и отвел взгляд.
— Чет ты врешь, — оскалился отец.
На нем была белая в дырках майка-алкоголичка, а на столе стоял наполовину опустошенный стакан с пивом. Рядом высилась бутылка «Балтики-9».
— А что мне врать? Играли все, кружили хоровод. Тут ворвались эти, в костюмах. Скрутили аниматора и вышли с ним подмышками. Потом мамка прибежала, схватила меня. А дальше ты сам помнишь, домой поехали.
Отец криво усмехнулся.
— Ладно, смотри у меня.
***
Еще никогда он не хотел, что бы поскорее закончилась математика. Тогда можно было бы вернуться домой и поиграть со своей игрушкой.
Но вместо того, что бы отпустить детей после урока, учительница попросила учеников задержаться. Антон вздохнул, но деваться было некуда. Лариса Петровна начала что-то рассказывать про ювенальную юстицию, и про то, что каждого ребенка от насилия в семье может защитить государство. Мальчик слушал в пол уха. Он все это и так прекрасно знал. Лишь только учительница сказала, что они все свободны, он сломя голову побежал в раздевалку за курткой.