В этот момент в зал суда вбегает Чунхо и что-то шепчет Мёнсоку на ухо. Вошедшие вместе с Чунхо секретари тоже передают судьям и Хёнуку какую-то новость.
Ёну смотрит по сторонам, не понимая, что произошло.
ХЁНУК. Господин судья, потерпевший Пак Гюсик скончался по дороге в больницу.
ЁННАН. Что? Кто скончался? Мой муж скончался?
Ошарашенная новостью Ённан вскакивает с места, но тут же падает без сознания.
Мёнсок успевает ее удержать. Скамья присяжных гудит.
ХЁНУК. Предлагаю изменить статью с «Покушения на убийство» на «Убийство». Прошу разрешить внести изменения в обвинительный акт.
Председатель суда, вздохнув, кивает.
Наблюдающая за этим Ёну становится белее бумаги.
Мёнсок и Чунхо совершают ритуальный поклон перед портретом Гюсика. Ёну из-за всех потрясений даже не помнит о том, что нужно поклониться усопшему, и просто стоит рядом.
ЁНУ. (N) Если бы я не вышла задавать ему вопросы, если бы господин Пак Гюсик так не разозлился… Нет, если бы я с самого начала не взялась за это дело…
Ёну переводит взгляд на Ённан.
Женщина смотрит на портрет пустым взглядом, и кажется, будто еще миг – и она превратится в гору пепла.
ЁНУ. (N) …Был бы Пак Гюсик сейчас жив?
Ёну, Чунхо и Мёнсок сидят на полу перед низким столиком.
Мёнсок наливает Чунхо и Ёну соджу.
МЁНСОК. Вы наверняка сейчас думаете о том, что зря мы привели на суд больного человека лишь ради того, чтобы выиграть дело.
Взгляд Ёну пробегает по лицу Мёнсока.
Он держит полную до краев рюмку, стараясь не выдавать своих мрачных чувств.
МЁНСОК. Но с угрызениями совести сейчас необходимо покончить. Мы должны найти способ помочь нашей подзащитной в сложившихся обстоятельствах.
Мёнсок залпом выпивает соджу. Следом за ним рюмку опустошает Чунхо.
Ёну, нерешительно наблюдавшая за коллегами, тоже выпивает соджу одним глотком.
Ёну сидит в коридоре и слушает в наушниках пение горбатых китов. Из туалета, медленно передвигая ноги, появляется Ённан. Ёну встает. Ённан молча проходит мимо нее, но Ёну набирается смелости заговорить с ней.
ЁНУ. Первыми словами, которые я произнесла на людях, были «нанесение телесных повреждений». Первой, кто сказал, что мне предстоит стать адвокатом, были вы, госпожа Ённан. В первом деле, которое мне поручили как адвокату, я должна была изменить статус выдвинутого вам обвинения: «Нанесение телесных повреждений». Это удивительно.
ЁННАН. О чем ты?
ЁНУ. Все это произошло впервые, поэтому я хотела справиться со всем на отлично. Из-за этого желания я потребовала слишком многого. Простите, что из-за меня скончался господин Пак Гюсик.
Ённан тихо вздыхает.
ЁННАН. Да это не ваша вина. Виноват характер моего мужа, который не мог даже поприветствовать девочку с нижнего этажа, которую не видел двадцать с лишним лет, и сразу облил ее руганью. И это моя вина, ведь это я размахивала утюгом, не представляя, как мало дней остается прожить моему старику. Он все твердил, что у него голова болит, и постоянно огрызался, но я в конце концов погорячилась…
Ённан всхлипывает. Ёну неуверенно подходит, протягивает руку к ее плечу… но все-таки не может ее положить.
Ёну еще не принесла в свой кабинет личные вещи, поэтому он выглядит пустым.
Она стоит у доски и рассматривает связанные с делом снимки.
Фотография зала в доме Ённан в день в происшествия, фотография утюга, снимок компьютерной томографии мозга Гюсика.
Раздается стук в дверь, в кабинет входит Чунхо.
ЧУНХО. Я принес результаты аутопсии.
Чунхо протягивает Ёну бумаги.
ЧУНХО. Внутримозговое кровоизлияние. После операции кровоизлияние повторилось.
Просмотрев заключение, Ёну вздыхает.
Чунхо смотрит на снимки, прикрепленные к доске.
ЧУНХО. Этот утюг так похож на… В «Моби Дике» ведь был…
ЁНУ (изумленно). Кашалот?
ЧУНХО. Точно! Кашалот! Даже удивительно, что после удара такой жуткой штукой старик не умер на месте.
Ёну, не ожидавшая разговора о китах, сверлит Чунхо взглядом.
ЧУНХО. Что-то случилось?
ЁНУ. На работе многое нельзя. Нельзя повторять чужие слова, нельзя говорить ненадлежащие вещи, нельзя упоминать «тет-а-тет», «тут как тут» и «ца-ри-ца», нельзя озвучивать свои мысли…