МИНУ. Да. Хваён нам рассказала.
ЧИНУК. Эта татуировка… Она сделала ее в шутку, когда была еще совсем юной, поэтому я решил, что в этом ничего страшного. Свести ее сложно, да и сделана она в незаметном месте. Но мой дедушка увидел в этом предательство. Ведь он пожилой набожный христианин. Теперь он говорит, что жениться на такой женщине ни в коем случае нельзя. Мы еще даже заявление не подали, поэтому он говорит, что нужно просто бросить ее.
ЁНУ. Значит, вы собираетесь расставаться?
ЧИНУК. Не знаю. Нужно подождать и посмотреть, что решат старшие.
МИНУ. Вы говорили с Хваён о разрыве?
ЧИНУК. Мы давно не виделись. Хваён стала нервной, к тому же ходит к психиатру… Когда мы встречаемся – обязательно ссоримся.
МИНУ. К психиатру? Хваён лечится у психиатра?
ЧИНУК. Она вам не сказала? Я знаю только, что после того инцидента она проходит лечение.
Ёну и Мину выходят из здания «Тэхён констракшн».
МИНУ. У нас в стране что, есть закон, который запрещает богачам взрослеть?
ЁНУ. Нет. Такого закона нет… (Немного подумав.) А, вы пошутили?
МИНУ (не обращая внимания на Ёну). Нам надо вернуться в офис. Возьмем такси.
Мину идет к проезжей части, чтобы поймать такси. Ёну следует за ним.
МИНУ. И жених, и невеста как дети малые, ну какой им брак? Люди должны быть психологически независимыми от своих родителей, чтобы жениться. А эти могут только с ложкой сесть за уже накрытый стол. Небось, даже не способны сами себе еду приготовить.
Ёну, которая ни разу в жизни ничего себе не готовила и не накрывала на стол, удивленно смотрит на Мину.
ЁНУ. Адвокат Квон Мину, а вы когда-нибудь готовили себе еду?
МИНУ. Конечно! А вы, что, нет, Ёну?!
ЁНУ. Хм…
Ёну задумывается, а Мину тем временем замечает свободное такси.
МИНУ. Такси!
Машина едет в отель «Тэхён».
Чунхо ведет, а Суён сидит рядом.
ЧУНХО. Как мы будем друг к другу обращаться?
СУЁН. Чунхо?..
Суён краснеет, смутившись от собственных слов.
ЧУНХО. Тогда я должен называть вас Суён? Нет, мне кажется, что не стоит использовать наши настоящие имена. Мало ли как все повернется.
СУЁН. Верно… Тогда…
ЧУНХО (глядя на Суён). Милая?
Суён кажется, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. В этот момент телефон Чунхо вибрирует. Звонит Ёну. Суён думает: «Что ей надо?» – а Чунхо включает громкую связь и принимает вызов.
ЧУНХО. Здравствуйте.
ЁНУ (голос). Господин Ли Чунхо, вы тоже думаете, что нужно уметь самостоятельно готовить себе еду и добиться независимости от родителей?
ЧУНХО. Ну… Думаю, что это неплохо…
ЁНУ (голос). Но косатки остаются со своими матерями на всю жизнь. По человеческим критериям все косатки – это «мамины дочки» и «мамины сыночки»…
СУЁН (перебивает). Эй, Ёну! Ты сейчас чем занимаешься?
ЁНУ (голос). Чхве Суён? Я сейчас разговариваю по телефону…
СУЁН. Значит, такие у вас темы для разговора с господином Чунхо? В рабочее время этого делать нельзя! Не приставай к человеку с телефонными звонками, когда он на работе.
ЁНУ (голос). А…
ЧУНХО. Да ничего страшного. (Обращаясь к Ёну.) Госпожа адвокат, я сейчас немного занят. Я вам перезвоню.
ЁНУ (голос). Хорошо.
Ёну отключает вызов.
СУЁН. Ёну часто так себя ведет?
ЧУНХО. Да нет, только иногда…
MONTAGE
После слов Чунхо о том, что с ним наедине Ёну может говорить о китах, демонстрируются сцены, в которых Ёну донимает Чунхо своими рассказами.
Ванная в двухкомнатной квартире, которую снимают Чунхо и Мину. Чунхо собирается на работу и чистит зубы, когда ему звонит Ёну.
Чунхо думает, что звонок может быть срочным, сплевывает зубную пасту и берет трубку.
ЧУНХО. Да, госпожа адвокат.
ЁНУ (голос). Вы когда-нибудь слышали такую фразу: «Человечеству гораздо больше известно об обратной стороне Луны, чем о морских глубинах»?
ЧУНХО. Что?
ЁНУ (голос). Факт того, что еще ни один человек не засвидетельствовал процесс родов синих китов, в очередной раз подтверждает это высказывание. Неужели так сложно запечатлеть кита размером с «Боинг-737», рожающего детеныша размером с гиппопотама? Однако океан настолько огромен и глубок, что способен сохранить все тайны китов.
ЧУНХО. Вот оно что…