От жадных поцелуев кружилась голова, а ещё от того, как сильно и грубо он вжимался стояком. Не выдержав, я с тихим стоном потерлась о него, и Гена глухо зарычал прямо в поцелуй, тело активно откликнулось приятными и щекочущими мурашками.
— Тут все готово? Гости придут через… Ой-ёй, простите!
— Убью нахуй, — хрипло пробормотал мужчина, уткнувшись лбом мне в плечо, — но нам бы, правда, поменять место, а то тут банкет будет.
— Транс-банкет? — лениво уточнила я, поглаживая ёжик на его затылке.
— Других тут и не бывает, — поморщился Гена, отстраняясь, — иногда сам поражаюсь, как до такого докатился.
— Деньги же не пахнут, — пожала плечами я, соскальзывая со стола и подбирая куртку.
От возбуждения дрожали коленки, но я вспомнила одну важную вещь, которую решила для себя сегодня днём. Я не буду с ним спать. По крайней мере, не сегодня. Не на первом свидании.
Поставив на место стулья и забрав кофе, мы вернулись к бару. Гена послал строгий взгляд одному из официантов и показал ему фак, в ответ получил лишь хихиканье.
— Последний гетеро в нашем баре, — улыбнулся бармен, не тот, который в прошлый раз делал мне кофе.
— Ещё Ростик, — недовольно поморщился Гена, потянулся за стойку и ухватил из стопки пару салфеток, вытер округлый бок чашки, потому что от ношения туда-сюда немного пролилось через край.
— Информация устарела, он теперь со мной, — ухмыльнулся парень за стойкой.
— Ну пиздец, совратили, — фыркнул мужчина, поскреб небритую щеку, — может, что-нибудь пожуешь, Жень?
Я попросила себе чизкейк, как в прошлый раз. Очень вкусный, очень. А что до окружения, то ко всему можно привыкнуть. Все прилично, просто парни в коротких юбках, только и всего, пфф, подумаешь!
В восемь с минутами вошла организованная группа мужчин и проследовала в банкетный зал. Официанты флиртовали направо и налево, у них явно были постоянные клиенты. Конечно, жесть. Полная жесть. Но ничего особенно ужасного. Наверное, место действительно популярно, вряд ли таких много.
— А что за карточки на входе? — поинтересовалась я, допивая кофе.
— Типа клубные карты, чтобы гомофобы всякие не забредали, — хмыкнул Гена, — только по рекомендации и вся такая хуйня. А то заходят, куда не звали, и начинают кипишевать.
— А тебе, значит, норм? — усмехнулась я.
— Моя политика проста — меня не ебет, пока до меня не доебываются, — потянувшись, он покрутил головой, разминая шею, — пацаны ж нормальные, ну подумаешь, переодеваются, их личное дело. Мы иногда даже толпой ходим пиво пить и футбол смотреть.
— Всем натуралам бы такие мысли, — вздохнул один из официантов, переставляя на поднос коктейли.
Я повернулась в его сторону и потому не ожидала, что Гена коснется носом моего уха и тихо предложит уйти.
На улице заметно похолодало, но он не стал надевать куртку, так и понес в руках. Мы обогнули здание бара и вошли в узкий коридор с лестницей. Она вела сразу на третий, верхний этаж, в здоровенную студию. Правда, долго рассматривать все у меня не вышло, потому что мужчина вжал меня в стену, жарко целуя. Можно было догадаться, что он ведёт меня трахать, но как-то до этого момента данная чудесная мысль мне в голову не приходила.
— Слушай, угомонись, — с трудом пробормотала я, пытаясь его отстранить.
— Почему? — вместо того, чтобы послушаться, Гена подхватил меня под бедра и оттащил к дивану. — Ты ведь тоже хочешь, в чем проблема?
Мужик явно уже завелся, тяжелый, горячий, и что мне мешает? Дурацкий принцип.
— Ген, я серьезно, на первом свидании не даю, — упираясь ладонями ему в плечи, я поерзала, пытаясь выползти из-под него.
— Только поэтому? — поймав мою руку, он приник губами к ладони, заглядывая мне в глаза. — Если у тебя там типа ноги небритые, мне похуй, честно.
— Бритые, но не дам, — если получится перевести все в шутку, будет хорошо.
Иногда мои принципы бесят меня саму, но я всегда им следую. Так мне самой будет спокойнее.
Наклонив голову, мужчина почти спокойно поцеловал меня, я расслабилась, обняла его. Поцелуй сам собой перерос в жадный, с покусываниями, неуправляемый. Рывком одумавшись, я обнаружила, что Гена пытается стянуть с меня джинсы, игнорируя застегнутую пуговицу.
— Прекрати, — еле слышно выдохнула я, снова напрягаясь и готовясь обороняться.
— Ну это же тупо! — застонал, едва не взвыл он. — Господи, блять, боже! — резко отстранившись, он сел и закрыл лицо руками. — Прости, конечно, но я… Думаю, ты понимаешь.
— Ага, — вздохнув, я встала, — наверное, лучше я пойду.
Меня ухватили за руку, я не устояла и плюхнулась к нему на колени.
— Останься, — мягко попросил Гена, крепко меня обнимая, — так и быть, не буду приставать.
— Зачем тогда оставаться? — я попыталась отодвинуться, чтобы не сидеть на красноречивой выпуклости и не дразнить нас обоих лишний раз.
— Приготовишь мне завтрак, — игриво чмокнув меня в шею, он рассмеялся, когда я пихнула его локтем в бок, — шучу. Просто останься, нужны ещё причины? Поиграем в приставку, я не знаю, спать ляжем в десять вечера, что хочешь. Ты мне нравишься.
— Какой шустрый, — пробормотала я, смущённо пряча взгляд, — так и быть, ты мне тоже.
Мы действительно полночи играли в приставку, ели пиццу, целовались. Гена дал мне свою футболку в качестве пижамы и периодически жадно поедал взглядом ноги, но не приставал. Отличная проверка на добропорядочность.
Комментарий к
Переодевание же не смена пола, вроде как, так что о специфике бара будет напоминать только предупреждение “кинк”.
========== Часть 3 ==========
В постели Гена вел себя отвратительно. Вертелся, отбирал одеяло и подушку, пытался выжать меня на пол. Либо отвык спать не один, либо законченный кроватный эгоист. Конечно, если я и дальше буду спать в этой кровати, проблему решить будет просто — завести себе отдельное одеяло и подушку, вот и все.
Несмотря на то, что легли мы поздно, я по привычке проснулась около девяти. Мужчина спал рядом, отвернувшись от меня и спрятав обе руки под подушку. Одеяло накрывало его только до середины спины, а футболку он на ночь снял, так что мне открылся превосходный вид на здоровую и очень красивую татуировку. Узорные линии, сотканные из каких-то околокельтских мотивов, начинались тонкими линиями на плечах над лопатками и плавно сплетались в одну, более массивную, на уровне груди, уходили дальше вниз. Этакая стилизованная буква Y, сделанная идеально симметрично и очень круто. Я чуть-чуть стянула одеяло, чтобы рассмотреть. Заканчивалась татуировка аккурат между ямочками на пояснице треугольным кельтским узлом, указывающим остриём вниз. Учитывая специфику бара, надо пошутить, что это тату-указатель, только не забыть бы.
Когда я осторожно прикоснулась к одной из линий на лопатке, Гена дёрнул плечом и, кажется, невнятно послал меня нахуй. С трудом сдержав смешок, я тронула ещё раз.
— Куджо, блять, динах! — проворчал он, пытаясь нашарить край одеяла с явной целью в него завернуться. Сменив тактику, я поцеловала его в то же место. Заведя руку за спину, товарищ бармен безошибочно попал ей на мою ягодицу и заинтересованно хмыкнул. — Ладно, это не кот, это киска, я понял, мур-мур.
— То-то же, — довольно улыбнулась я, прижимаясь поближе, — классная татуировка.
— Да, огонь, — без лишней скромности согласился Гена, поворачиваясь ко мне, — я хотел что-нибудь небольшое на лопатке набить в честь открытия бара, но просто влюбился в этот эскиз, — меня по-хозяйски притянули поближе, — а потом год спину качал, чтобы она лучше смотрелась.