Его потребность физической близости была безграничной. И когда тела их соединились в бешеном танце любовной страсти, это только обострило все ощущения. Все, что Рик в состоянии был слышать, ограничивалось ее стонами. Все, что он чувствовал, так это только ее горячее дыхание, и оно звало Рика целовать пылкие губы Эйлин. Она страстно отвечала на его лобзания.
Рик освободил ее руки, и она сразу же принялась ласкать его тело. Удовольствие было колоссальным.
Они двигались синхронно, в едином ритме, упоительном и сладострастном. Две тени в мерцающем свете свечей. И во время бушующей за окнами непогоды двум человеческим душам выпало то, к чему ни одна из них даже не стремилась.
Рассвет наступал значительно быстрее, чем им обоим хотелось.
— Гроза прошла, — сказала Эйлин.
— Да, похоже на то.
С карниза стекали капли. Они стучали по подоконнику, и эта барабанная дробь напоминала ход старинных часов, отсчитывающих время и уносящих в прошлое последние секунды этой невероятной ночи. Первые лучи зари словно кистью художника прошлись по комнате, раскрашивая ее спокойными красками, умиротворяя обстановку и сглаживая контрастные черты ночи. И остатки догорающих свечей с бьющимися в предсмертных судорогах язычками пламени были уже ни к чему.
Эйлин заерзала под одеялом и стала стыдливо натягивать его все выше, тщательно прикрывая грудь. Почему она вдруг вспомнила о скромности, как о явном достоинстве женщин, осталось для нее загадкой. Ее тело уже не представляло никакой тайны для Рика, на нем не осталось ни единого миллиметра, не виденного, не опробованного, не изученного им.
Она прикрыла глаза рукой и постаралась не думать о том, чем они с Риком занимались под покровом ночи.
— Раскаяние? — спросил он. Голос его звучал у самого уха, как кошачье урчание.
Эйлин задумалась над ответом. Сожалела ли она о случившемся? Могла ли она о чем-то сожалеть? Рик открыл неведомый для нее мир, предложив испытать то, о чем она даже в книгах не читала. Заставил каждую клеточку ее тела петь. Нет, она ни в чем не раскаивалась. Ее могло огорчать только то, что их договоренность была всего лишь на одну-единственную ночь. Хотя, вероятно, это было самым разумным решением. Эйлин отдавала себе отчет в том, что, если их интимные отношения станут регулярными, ее сердце окажется первой и непреодолимой преградой на этом пути.
— Нет, никаких сожалений я не испытываю.
— Однако ты не сразу ответила на вопрос, — поддразнивал он ее.
В естественном свете раннего осеннего утра Рик выглядел так же прекрасно, как и в искусственном освещении свечей.
— А что чувствуешь ты?
Рука его скользила по ее телу, поднимаясь от талии выше, и замерла, остановившись на груди.
Она вздрогнула и резко вдохнула воздух.
— Ни капли раскаяния, — ответил Рик и быстро отвернулся, переворачиваясь на спину.
— Итак, — произнесла Эйлин, — надо вставать, идти в душ и приниматься за дела.
— И это правильно, — заметил он.
— Ночь закончилась, пора развлечений тоже.
— Совершенно верно. За работу!
У Эйлин ныло все тело. Мышцы, испытывавшие физическую нагрузку, сильно болели. Она встала и пошла к двери, на ходу схватив с пуфа белый гостиничный халат. Надев его, она остановилась на пороге, обернулась и посмотрела на Рика.
— Я пойду в свою комнату, приму душ. Встретимся в гостиной за завтраком где-нибудь через час.
Он приподнялся, опустив голову на согнутую в локте руку. Темно-каштановые волосы закрывали лоб, придавая его виду легкую небрежность. Ей захотелось снова дотронуться до груди Рика, почувствовать, как бьется его сердце. Она сжала пальцы в кулаки и быстро спрятала руки в карманы халата.
— Ровно через час, — сказал он строго, провожая ее взглядом.
Эйлин стояла в душе под горячими струями, пытаясь забыть события прошедшей ночи. От них надо было избавиться и запрятать в глухой чулан. Но все попытки были тщетными.
Тонкие струйки энергично выплескивались из массажного душа, напоминая ей о прикосновениях Рика. О его чувственных губах. О горящих глазах.
Она обернулась на звук колец шторы, внезапно поехавших по металлическому карнизу, и увидела, как обнаженный Рик залезает к ней под душ.
Он обнял ее и притянул к себе, крепко прижимая лоснящееся от воды тело.
— Солнце еще только всходит, так что ночь еще не уступила свои права.
Эйлин взглянула на его упругое тело, напрягшееся и подтянутое, и сказала в ответ:
— Меня это устраивает.
Он развернул ее и, прислонив спиной к стене, немного приподнял. Клубы влажного густого пара поднимались вверх, окутывая их пеленой ласкового тумана и скрывая от окружающего мира. Капли воды звучно разбивались о его тело. Она обхватила талию Рика ногами, и одного стремительного порывистого движения было достаточно, чтобы тела их вновь сплелись в единое целое. Струи воды из душа напоминали шум ночного дождя, ее разгоряченное, обнаженное, покрытое прозрачными шариками влаги тело представляло слишком сильный соблазн, перед которым никто не смог бы устоять.