— Ну ладно, а чем он хотя бы занимается? — Эйлин в изнеможении опустилась в кресло. — Можно предположить, что он стал вдохновителем криминальной группировки.
— Советником по финансовым вопросам. И очень успешным, по словам Лоретты.
— Естественно, она же его бабушка. Бедную женщину просто ввели в заблуждение.
— Эйлин…
— Значит, он богат. И в который раз он женат?
— Ты ужасно любопытна, тебе не кажется?
— Трагический недостаток моего характера.
— Он разведен. Детей в браке не было. По всей вероятности, его жена оказалась просто барракудой.
— Даже у барракуды нет никаких шансов на успех перед белой акулой.
Странно, она почувствовала хоть и незначительную, но симпатию к парню, которого не видела много лет: ничего хорошего в разводах не было. Она знала это не по собственному опыту. Чтобы ощутить на себе все прелести развода, надо было, по меньшей мере, сначала выйти замуж. А ее первая и единственная помолвка была расторгнута — слава богу — до принятия официальных клятв.
— Эйлин, — обратилась к ней бабушка. — Почему ты ужасно о нем отзываешься? Рик — внук моей самой близкой подруги.
— Но ведь Рик меня тоже всегда недолюбливал, ты знаешь.
— Не глупи.
— Возможно, он и не захочет, чтобы я ему помогала.
— Лоретта уверила меня, что он был бы признателен тебе.
Глаза Эйлин увеличились в размере.
— Он уже знает?
Разговор о ненасильственном волеизъявлении на этом заканчивался.
— Но я же должна была хоть что-то сказать.
— И ты предложила меня в качестве добровольца?
— Ты такая отзывчивая девочка, Эйлин. Я и не думала, что ты сможешь отказать.
— Рик Хокинс, — пробормотала Эйлин, качая головой. Она не видела его очень много лет. Но такой немалый срок не в силах был стереть из памяти омерзительный образ прошлых лет. Она запомнила его задирой и хвастуном, который дразнил одиннадцатилетнюю девочку, по-детски наивно влюбленную в него. Ей совершенно не хотелось работать секретарем у Рика Хокинса. — Я не собираюсь этого делать.
Мэгги Райан, чуть повернув голову, пристально изучала свою внучку, а затем тихо произнесла:
— Когда тебе было десять лет, ты разбила прабабушкину фарфоровую чашку из фамильного сервиза О'Хара.
— О боже…
— Кажется, я помню, что ты сказала тогда. Ты сказала, что готова сделать для меня буквально все, о чем бы я тебя ни попросила.
— Мне было десять лет, — запротестовала Эйлин. — С тех пор прошло семнадцать лет.
Мэгги театрально вздохнула:
— А с каких это пор в этом доме введен срок давности на исполнение обещаний? Это была единственная уцелевшая чашка из сервиза, который моя бабушка привезла сюда с родины.
— Ба… — Чувство вины обволакивало.
Пожилая женщина закатила глаза.
— Ее бабушка подарила ей этот сервиз ко дню свадьбы. Так что, вполне возможно, она привезла его из округа Майо, как символ прошлых лет.
Если она сейчас заведет разговор о каютах третьего класса на корабле, которым плыла сюда прабабушка, то это конец.
— Я знаю, но…
— Ей удалось сохранить этот сервиз в целости даже на корабле, что было совсем не легким делом. Она плыла в третьем классе, ты же знаешь, и…
Точка.
— Все, я сдаюсь, — проговорила Эйлин, поднимая руки вверх. — Хорошо, я помогу Рику. Но только две недели. И ни на один день больше.
— Прекрасно, дорогая. — Мэгги потянулась к стоящей на столике чайной чашке с изображением ветки клевера. — Тогда завтра в восемь часов утра в его офисе. Я уже сказала Рику, чтобы он тебя ждал.
— Ты была уверена, что я соглашусь. Правда?
На лице Мэгги засияла улыбка.
— Хочу, чтобы ты знал: я еще не простила тебе того эпизода с Барби.
Рик Хокинс изумленно смотрел на высокую, элегантную рыжеволосую девушку, стоящую в дверях его офиса. Зеленые глаза немного прищурены, губы пухлые и сочные, брови дугой. Волосы волнами спадают на плечи. Одета в белую строгую блузу и черные отутюженные слаксы. В ушах поблескивают колечки маленьких серебряных сережек, а запястье обхватывают наручные часы в корпусе из того же металла. Других украшений на руках нет. Выглядит она по-деловому. Достойно и чертовски привлекательно.
Ему, конечно, не стоило идти на поводу у своей бабушки. Эти две недели могут обернуться целой вечностью.
— Тебе тогда было одиннадцать лет, — решился он ей напомнить.
— А тебе почти шестнадцать.
— Ты была сущим чертенком.
Хотя, глядя на нее теперь, он не мог себе представить, как ее присутствие вообще могло раздражать его. И это немного обеспокоило Рика. Он уже однажды попался на крючок. Он доверял Эллисон, а она его бросила. Как, впрочем, и другие женщины, встречавшиеся на его жизненном пути, за исключением бабушки, взявшей на себя проблемы его воспитания, после того как мать Рика сообразила, что ей лучше не связывать себя заботами о ребенке.