Возможно, будет лучше начать все с чистого листа. Вы знаете не меньше, чем прежде, и информация свежая, правдивая и неискаженная. Вы моложе, в смысле, вы в лучших физических кондициях, не такой напряженный и нервный. Начните с этого.
— Но у меня нет имени.
— Выберите себе временное. Потом сделаете постоянным, если подойдет.
Мужчина молчал и думал. Потом поднял взгляд. В глазах его отчаяние уступило место неприятию того, что сказал советник.
— Какое выбрать? Я знаю только ваше, да имена исторических деятелей.
— Это произвольно. Мы не записываем имена на пленку, потому что можем ввести вас в заблуждение. У каждого тысячи ассоциаций, и он может по ошибке взять имя выдающегося ученого. Имена, которые приходят бессознательно, обычно вообще бесполезны.
— Что же мне делать? — спросил мужчина. — Если я не знаю имен, то как могу выбирать?
— У нас есть список специально для этого случая. Просмотрите его — не спеша и вдумчиво. Когда найдете то, которое вам понравится, берите его. Если натолкнетесь на имя, которое вызовет воспоминания, или вам покажется, что оно на это способно, дайте мне знать. Возможно, это ниточка, которую я смогу использовать.
Мужчина уставился на советника. Он мыслил быстро, но беспорядочно. Мог отследить длинную цепочку рассуждений и вдруг споткнуться о простой факт. Должно быть, советник знал, о чем говорит, ведь его случай — не какой-то особенный. Методы, которые использует полиция для работы с ним, оправданы огромным опытом. И все же он чувствовал, что они ошибочны, но в чем — сформулировать не мог.
— Думаю, придется согласиться, — наконец произнес он. — Сам я ничего поделать не могу.
Советник покачал головой.
— Мы ничего не можем поделать. Подсказки заключены в структуре вашего мозга, а у вас туда доступ лучше, чем у нас. Читайте, смотрите, думайте. Вдруг увидите свое имя. Оно может там оказаться. — Он помолчал. — Конечно, если вы намерены продолжить.
В устах советника полиции эти слова звучали странно.
— Конечно, я хочу узнать, кто я, — удивился мужчина. — Почему же нет?
— Я предпочел бы не говорить об этом, но вам следует знать. — Боргенезе с недовольным видом зашевелился в кресле. — Одна треть всех случаев утраты личности, которыми мы занимаемся, вызвана самострелами. Другими словами, это самоубийства.
В голове еще долго шумело от имен, когда он, наконец, выбрал и отложил лист в сторону. Привлекательные имена и странные, но какое из них имело для него значение — он определить не сумел. Чувствовал, что они теснее связаны с жизнью, чем все знания, записанные на пленки, которыми его пичкали. Это был не только выбор имени. Он получал опыт, которого ему не хватало. Для него мир персональных реакций начался две недели назад — срок явно недостаточный, чтобы точно знать, чего хочешь.
Он сел и обвел взглядом небольшую, но уютную комнату. Пока он проходит ретротерапию, на какую-то свободу рассчитывать не приходится.
Он пытался перебрать варианты. Можно устроиться на работу и адаптироваться к какому-то образу жизни.
На какую работу?
Он обладал обычными сведениями о жизни в обществе, но выдающихся технических способностей у него не нашли. Обнаружили талант к предпринимательству, но без капитала этот путь для него закрыт.
Разум и тело пребывали в пустоте и ждали. В ближайшие несколько месяцев, чем бы он ни занялся, потребность наполнить жизнь хоть каким-то содержанием станет его главным мотивом.
Чем больше он размышлял, тем острее чувствовал, что должен узнать, кто же он такой. Иначе формирование новых впечатлений и мнений выльется в предательство самого себя.
Допустим, что случилось худшее, и он стал самоубийцей. Возможно, он ушел из прошлой жизни осознанно и добровольно. Самоубийство прятало человека так, что он сам не смог бы узнать, какие причины привели его к такому шагу. Если б он жил на Земле, то улетел бы на Марс или Венеру, чтобы избавиться от своей неудавшейся жизни. Можно назвать несколько дюжин предосторожностей, которые предпринял бы каждый.
Но если это не самоубийство, то кто его регрессировал и почему? На этот вопрос он сейчас ответить не мог — ну и не надо. Когда он узнает, кем был, мотивация прояснится; если не узнает, то у него, по крайней мере, будет базис, с которого можно будет начать расследование.