— Ты угадал, я тебя не узнал, — продолжал незнакомец. — И все-таки ты себя выдал. Выдал, назвавшись Чэлзом Путсином, это мое имя. Теперь вспомнил?
Ну, конечно. Он выбрал имя «Чэлз Путсин» случайно, потому что оно о чем-то говорило, и все прошло бы хорошо, если бы вдруг не оказалось, что выбор отнюдь не случаен. Ассоциации вызвали из памяти неподходящее имя.
Память мгновенно вернулась к тем минутам, когда они с Боргенезе обсуждали имена. Что он тогда сказал?
Путей. Но это неправильно, полное имя — Путсин.
— Ты выглядишь значительно лучше, — сказал настоящий Чэлз Путсин, с любопытством разглядывая его. — Позволь мне рекомендовать тебе лечение регрессией. На самом деле, я и сам бы от нее не отказался, но здесь есть некоторые неудобства.
Да уж, неудобства. Например, опять начинать все сначала и не знать, кто ты такой.
Но Путсин оказался прав, физически Луис стал гораздо крепче. Фризер валит человека с ног и оставляет его без движения на полчаса. Но прошло всего несколько минут, а Луис уже мог двигать ногами, хотя и не подавал виду. Восстановление происходило удивительно быстро, и оставалось надеяться, что Путсин этого не заметит.
— Вопрос в том, что с тобой делать? — Казалось, Путсин размышляет вслух. — Полиция нетерпимо относится к убийствам. Может, мне рассеять тело на атомы… — Он покачал головой и вздохнул. — Но это уже пробовали, разницы нет никакой. Значит, тебе придется жить дальше, хотя, думаю, мое лечение ты не одобришь.
Луис не одобрял; ему предстояло то самое лечение, которое прошла Луиза, только более радикальное, потому что он уже разобрался в том, что здесь происходило.
Путсин подошел ближе, чтобы оттащить его к установке. Пришло время использовать сбереженные силы, и он это сделал.
Перепуганный Путсин успел выстрелить из фризера, но целиться пришлось в двигающуюся мишень, и невидимый энергетический луч только цапнул Луиса за ногу. Конечность онемела и потеряла чувствительность, но у него еще оставались две здоровые руки, и этого хватило.
Одной рукой он вырвал и отбросил фризер, второй схватил Путсина за горло. Почувствовал под пальцами искусственную гортань. Стиснул.
И держал, пока Путсин не обмяк.
Когда противник перестал дергаться, Луис сел, раздвинул ему челюсти, засунул пальцы поглубже в рот и выдернул из горла искусственную гортань. Теперь он услышит настоящий голос Путсина, и, может быть, это разбудит его воспоминания.
Он подполз к двери, поднялся на ноги и прислонился к стене. К тому времени, как Путсин очнулся, нога уже частично действовала.
— Теперь поговорим, — сказал Луис. Добавлять в голос грозных интонаций не пришлось — и без того получилось вполне пугающе. — И, надеюсь, ты понимаешь, что ответы я могу и выбить.
— Ты что, не понял? — Путсин презрительно рассмеялся. — Можешь пинать меня ногами, я ничего не скажу!
Он явно не боялся физической боли или считал, что не боится, но подчас это срабатывало одинаково. Луис озабоченно нахмурился. Он впервые услышал настоящий голос Путсина, и его обеспокоило то, что никаких откликов в памяти он не вызвал.
Луис наступил на вытянутую руку.
— Ты так думаешь? — спросил он и услышал, как захрустели пальцы.
Путсин побледнел, но не закричал.
— Не рассчитывай, что сможешь убить меня и исчезнуть, — процедил он.
Но голос прозвучал неуверенно.
Луиса слегка замутило, и он убрал ногу с ладони. Он не мог убить человека, причем не только из-за полиции. Просто рука не поднималась. Луис достал из кармана пистолет.
— Это не фризер, — сказал он. — Его переделали. У тебя есть выбор.
Путсин заморгал.
— Ну, давай. Потеряешь возможность все узнать.
Луис об этом уже подумал, но не ожидал, что и Путсин тоже.
— Вот видишь, ты ничего не можешь сделать, — продолжал пленник. — У человека есть право защищать свою собственность, а у меня куча доказательств, что ты вломился сюда.
— Не думаю, что ты пойдешь в полицию, — возразил Луис.
— Думаешь, не пойду? Моя установка для работы с памятью — не фальшивка. Может, я и не совсем законно использовал ее в случае с Луизой, но на публичной демонстрации я докажу, что она работает.
Луис задумчиво покивал. Он больше чем наполовину был уверен, что установка рабочая. Вот он стоит здесь, так близко от разгадки, ведь этот человек знает тайну личности и его, Луиса, и Луизы, знает, какое отношение имеет к делу Дорн Старрет, и не может заставить Путсина заговорить….
В полицию идти нельзя. Там не станут слушать его доводы, потому что они основаны на беспочвенных подозрениях. Слушать не станут, а за проникновение со взломом могут арестовать.