— …Спасибо, — серьёзно сказал колдун, подходя к полковнику. И вдруг он мягко отвёл её руку ото лба и поцеловал в ладонь. Затем он резко развернулся и поспешил догонять оперативников.
С той самой секунды, как стало известно о роде деятельности погибшей старухи, Костя понял, что Кирилл захочет участвовать в расследовании. Единственное, чего он не знал, это сколько времени тому потребуется, чтобы «повлиять» на Рогозину. А вот в результате этого влияния он почти не сомневался, хорошо помня, как плясал в доме его отца.
— Ну, чего ты возишься, — недовольно бурчал Петрович, сидя за рулём оперативной машины и глядя, как Котов перешнуровывает берцы, — ещё ехать сколько…
Прошло минут пять. Котов-неволшебник вдруг поймал себя на мысли, что где-то в самом дальнем уголке его материалистического сознания всё-таки тлеет надежда, что несгибаемая начальница ФЭС не поддастся магической силе Котова-колдуна. Но нет, вон он, его волшебный братец, с весьма сосредоточенной физиономией мчится к машине. С бледной и потной, кстати сказать, физиономией… Костя с непроницаемым выражением лица сел рядом с майором. Кирилл плюхнулся на заднее сиденье. Круглов, онемев от такой наглости, переводил взгляд с одного Котова на другого.
— Эт-то что ещё за …? — выдавил он из себя наконец.
— Фрау Рогозина разрешила, — сообщил «профессор из Германии» почти без всякого акцента. — Ну, поехали, что ли?
…Надо отдать должное, в расследование Кирилл не вмешивался, не делал лишних движений и вообще держался чуть позади и в стороне от оперативников, пока они осматривали тело Журкиной и её добротную, зажиточную избу, заполненную всякими атрибутами уважающей себя деревенской колдуньи. Так же молча, словно тень, не упуская, впрочем, ни единого сказанного слова, присутствовал он при опросе свидетелей: работника Пряхина, что чинил забор и стуком молотка достал соседку, самой соседки, ученицы колдуньи Марины Рябовой и племянницы покойной. Выяснилось, что эта племянница — единственная наследница Журкиной. А наследовать, как оказалось, было что. Даже кроме большого дома. В тетради, где убитая вела учёт посетителей и полученных денег, фигурировали весьма кругленькие суммы. К тому же, племянница упомянула, что накануне вместе с тёткой пересчитала сто пятьдесят тысяч рублей её последнего заработка. Старуха после этого неважно себя почувствовала, поэтому толстенькая пачка пятитысячных купюр, перетянутая жёлтой резинкой, вместо банка отправилась в шкатулку. Но теперь никаких денег там не было. А ещё явно следящая за своим потенциальным наследством женщина сообщила, что у колдуньи был старинный перстень с чёрным агатом, волшебный амулет, что помогал ей в нелёгком ремесле. Поискав украшение вместе с ученицей и оперативниками, все убедились, что амулет также пропал.
Пока Круглов беседовал с ученицей, а Костя — с наследницей, Кирилл задумчиво листал тетрадь с бухгалтерией колдуньи.
— Николай Петрович, — обратился он к старшему оперативнику, соблюдая субординацию. Круглов недоверчиво взглянул на внезапно обретшего голос «двойника» Котова.
— Смею обратить ваше внимание, — Кирилл ткнул пальцем в несколько строчек, — тут одна и та же фамилия. И сумма, кстати, получается… Ровно сто пятьдесят тысяч. Не кажется ли это вам интересным?
…Да, такое совпадение заслуживало внимания. И совпадение ли это? Майор подозвал Костю и дал ему задание навестить этого человека, Павла Федотова, и расспросить его. Когда оба Котова, переглянувшись, с совсем одинаковым вопросительным выражением уставились на Круглова, тот скептически усмехнулся, но кивнул. Костя уточнил адрес у ученицы колдуньи и вместе с Кириллом отправился к Федотову.
— Ну, как тебе моя работа, Касьяныч?
— Хм. Интересная. И коллектив у вас тоже… интересный.
— А оставайся у нас, а? Что тебя держит там, в этом твоём… Дур… как-там-его? Я тебе рекомендацию дам. И Петрович тоже.
— По-моему, я ему не очень-то понравился.
— Ты ж не девушка, чтоб ему нравиться, — хохотнул интеллигент в третьем поколении. — Нет, я серьёзно. Вот сейчас ты заставишь этого Федотова признаться, что он старушку грохнул и деньги забрал — и всё, домой поедем. Круглов оценит быстрое раскрытие дела. И Галина Николаевна тоже. Кстати, ты убедился, что я правду тебе сказал про неё?
— Угу, — кивнул Кирилл, — твоя начальница действительно красивая женщина. И умная. Достойная во всех отношениях. Только…
— Что «только»?
Котов-волшебник едва не сказал брату, что уловил сильное, но тщательно скрываемое чувство между начальницей ФЭС и её замом. Взаимное чувство. Далеко выходящее за рамки служебных отношений. Но раз они оба это скрывают, не ему и озвучивать эту тайну…
— Да нет, ничего, — и он перевёл разговор на другую тему: — Скажи, Сергеич, ты серьёзно предлагаешь, чтобы я заставил этого человека признаться?
Братья Котовы уже стояли перед дверью дома Федотова, и Костя уже занёс руку, чтобы постучать. Он обернулся к Кириллу.
— Не-е, я пошутил. А ты… правда можешь такое? …Хотя, чтó я спрашиваю: ты же с Берией тесно общаешься…
— Могу. Но лучше будет, если я просто помогу ему сказать правду. Если он виноват — значит, виноват. А если нет?
…Разговор с Павлом Федотовым, вдовцом, который к тому же совсем недавно похоронил и единственную дочь, обошёлся без вмешательства колдуна. Заливающий горе водкой мужчина сам охотно принялся всё рассказывать нежданным слушателям. Да, это он ударил Журкину. Да, это он забрал деньги… Свои, между прочим, деньги, ни копеечки чужой не взял! Почему? А потому, что она, ведьма проклятая, не захотела дочку с того света вернуть! Отказалась, злыдня! Хоть и умеет. Книга у неё есть. И перстень…
Костя Котов покосился на стол возле окна. Там стоял таз, обычный, медный, а в тазу — петух с отрубленной головой. В крови. Капитан вопросительно глянул на брата: он же колдун, стало быть, в этих вопросах должен быть экспертом. Кирилл внимательно осмотрел мёртвую птицу и кивнул. Костя приказал местному участковому отвести несчастного Федотова к машине ФЭС, а сам с Кириллом пошёл назад, в дом Журкиной.
— …Кир, а что, правда, колдуны могут возвращать мёртвых к жизни?
— Ну, вообще-то, есть такие практики… — поморщился волшебник. — Только для этого слишком много условий нужно.
— Например?
— Самое главное — это чтобы человек умер совсем недавно. Меньше суток. А если он уже похоронен, да если ещё и отпет по-церковному — всё, не вернуть его уже. Хотя… Некоторые совсем тёмные маги могут и таких… вернуть. Но это уже будет нежить, а не человек, который был при жизни.
— Зомби, что ли?
— Угу. В том числе.
— А… А ещё что надо?
— Почему это тебя так интересует?.. Ещё ритуал надо делать. Книга нужна, или выписанный из неё заговор. Свечи особенные. Жертва кровавая…
— Чёрный петух подойдёт?
— Вполне. Чёрный кот, баран… Даже голубь. Это если умер мужчина. А если женщина — то курица, кошка… ну, ты понял.
— Значит, Федотов зря петуха резал… А кольцо зачем?
Тут Косте показалось, что брат смутился.
— Кольцо? Ну, это, скорее всего, вместо наших палочек или посохов… Концентратор магии.
— Чего-чего?
— Волшебная вещь, — со вздохом пояснил маг, — которая помогает колдуну управлять своей магической силой, направляя её на объект или на действие. Это если вкратце объяснять. Поэтому у некоторых волшебников такие вещи, или артефакты, передаются из поколения в поколение. И чем чаще они используются, тем мощнее становятся.
— …А ведь ни книгу, ни кольцо Журкиной мы не нашли… — задумчиво промолвил оперативник.