«Яла! Яла! (идём! Идём! – араб.)» – звонкими перекатами голос гида покатился по салону. «Выходим! Не забываем две вещи: свои вещи и вознаграждение водителю за то, что он так красиво довёз нас» – гид явно усердствовал в похвале и видимо потому вызывал ярый протест моего туристского снобизма. Я демонстративно вытащила свой чемодан и, не удостоив водителя микроавтобуса даже взгляда, двинулась через раскалённую солнцем парковочную зону в сторону отеля.
Это был Club reef. Отель с категорией звёздности 4 и пирсом, уходящим в морской горизонт. Скажу вам, что ни до этой поездки, ни после, никогда не встречала отеля, покорившего моё сердце больше, чем этот. Каждый квадратный метр выложенной в аккуратной последовательности плитки настолько был приятен восприятию, что порой, казалось, будто жизнь моя и весь мой мир заключались в стенах этого отеля, из которого единственным выходом был выход в открытое море.
«Ну что, пошлите кушать, девочки!» – задорно прикрикнула на нас Неля, когда мы, наконец-то, бросили поклажу у подножья односпальных кроватей с белоснежными простынями. «Ещё на море надо сегодня успеть!» – продолжила она, вызвав мою невольную улыбку. Это звучало так по-детски, словно море раздавали по одной порции в руки, как яичницу на завтрак с 8.00 до 10.00. И мы гурьбой вывалились из двери, в поисках кухни, которую легко нашли уже спустя минуты две по запаху специй и жареных сладких пончиков. У дверей кухни нас, партию туристов-новичков, встречал широкой улыбкой менеджер ресторанного зала, который, точно регулировщик показывал маршруты до свободных мест за столиками, наряженными в атласные скатерти, цвета морено. После торопливого обеда мы ещё часа два знакомились с достопримечательностями территории отеля и потрясающей косой кораллового рифа. Название отеля полностью соответствовало его содержанию; под весёлый рокот набегающей волны и клубной музыки, доносившейся из динамиков бара, мы не заметили, как подкрался сансет.
За ужином я нервничала, мысли мои были заняты вариантами предстоящей встречи с человеком, которому я оставила своё сердце в последние часы пребывания на пляже Эль Фанар прошлогодним ноябрём. Нервозность моя была заметна невооружённым взглядом, потому Неля, доедая очередную ножку «изумительной» по её словам куропатки, сделала мне замечание по поводу моего никудышнего аппетита: «Ну сколько уже можно ничего не есть?» – я услышала в её голосе раздражённое беспокойство – «ты упадёшь на этом своём свидании в обморок от голода, вот увидишь!». Я улыбнулась в ответ на её слова и поспешила успокоить: «Всё хорошо, если случится обморок, Кэп позаботится обо мне, оттащит за ноги в какую-нибудь ближайшую пиццерию». Неля только покачала головой, но я видела, что она тоже улыбается… Я смотрела на неё и понимала, на сколько близкой стала мне эта задорная, никогда не унывающая женщина, отличающаяся патологическим оптимизмом, мягкими красивыми чертами лица и потрясающим смехом, устоять против которого, пожалуй, не мог ни один человек в мире, ну… по крайней мере, повара на раздаче всегда норовили подсунуть в её тарелку самый сладкий кусочек.
Часов в девять вечера он позвонил. Первым. «Привет, как твои дела? Ты что делаешь? Ты где сейчас? Ты уже покушала?» – Саддам говорил быстро, словно заучивал скороговорку. «Ты куда-то торопишься?» – внутри меня всё сжалось. «Нет-нет, просто шум на улице. И да, тороплюсь, только увидеть тебя, хабиби (дорогая – араб.). Беспокоюсь за тебя». Я почти теряла сознание, ощущая скорое свидание с мужчиной, которому мне так много нужно было рассказать, к которому я пришла, преодолев тысячи километров и теперь, боялась что не хватит сил пройти оставшиеся пять.
«Саддам, буду ждать тебя здесь, в отеле, приходи сам… я… мне… у меня так мало сил теперь» – в тот момент казалось, что речь моя – это бессвязный набор слов, который даже был более непонятным, чем тот исходный вариант инструктажа на русском, который иногда я литературно выстраивала местным дайверам.
«Меши (хорошо – араб.), буду через два часа у тебя»… фраза, которую я вспоминала, спустя три часа, идя вдоль пустыни по тёмному тротуару улицы. Абонент был «вне зоны действия сети» и моё отчаяние достигало критической отметки. Я, не смотря ни на что, решила преодолеть эти оставшиеся километры до цели… но вот вопрос, а в том ли направлении я шла? Мне не у кого было спросить об этом, вокруг не было ни души, и только лимонный диск луны свисал над пустыней Синая, словно большой ковш застоявшихся слёз.