— Наверное, ты помнишь наш коттедж? Он очень изменился, после того как умер старый садовник. Как его звали? Кажется, Мастерман. Он работал здесь много лет, а когда умер, то все пришло в запустение, потому что старик, которого ты видела, живет у своей дочери. Джи Би решил все перестроить. Мне повезло. Когда у меня были трудные времена, он оказался столь добр, что позволил мне переехать сюда и жить, пока все не уладится. Располагайся, а я приготовлю кофе.
Клер провела Лиз в маленькую светлую и очень неубранную кухню. Лиз подвинула стопку журналов на подоконнике и села, размышляя, что же плохого случилось у девушки. Связано ли это с отсутствием мужа? Могла ли она сказать о гибели супруга как о «трудных временах»? Очевидно, могла.
— Ты знаешь про Джека? — спросила Клер.
Она насыпала кофе в две кружки.
— Надеюсь, не возражаешь против быстрорастворимого?
— Конечно нет. Боюсь, я ничего не знаю про Джека. Я так долго была за границей.
— Да, Джек жил здесь всего около года, поэтому ты не слышала про несчастный случай. Он был одним из талантливых молодых людей, работавших у Джи Би. Один из гениев. У Рокингтона можно быстро возвыситься, если ты умный и решительный, а Джек был таким. Нам с Джеком было так хорошо вдвоем.
Клер налила в кружки молоко, подала одну Лиз и уселась за столом. Ее голубые глаза внезапно помутнели и стали строгими.
Лиз молчала, догадываясь, что произошла какая-то беда, поэтому она испытала легкий шок, когда Клер решительно спросила:
— Как ты думаешь, мужчина, зарабатывающий выше среднего, станет страховать свою жену?
— Д-думаю, да.
— А Джек не стал. Он купил шикарную машину, а когда погиб в автокатастрофе, я получила страховку за машину! Можешь мне не верить! У нас был роскошный дом в Ноуле, но он оказался практически весь заложен. И когда я оплатила все счета, почти ничего не осталось, а мне нужно было ухаживать за ребенком. Если бы не Джи Би, не знаю, что с нами бы сейчас было.
Лиз попыталась что-то сказать, но не могла придумать ничего лучшего, как то, что ей очень жаль.
Клер пожала плечами:
— Думаю, все уладится. Я рада, что ты приехала, будет приятно поговорить.
Пока они пили кофе, Клер болтала о своем доме в Ноуле, отпуске, который они провели на Майорке, о том, как жалела, что не смогла попасть в Лондон, чтобы посмотреть новую коллекцию одежды, и как одиноко ей было в Херонсвуде.
Несмотря на свою отзывчивость, Лиз почувствовала, что с нее довольно, и стала собираться.
— Мне надо идти, вдруг меня спрашивал Джи Би.
Клер грациозно поднялась:
— Какая жалость! Ты должна прийти еще, Элизабет, и называй меня Клер. Я уже ощущаю себя одним из членов вашей семьи. Наверное, ты останешься здесь, пока старик не умрет?
Лиз удивленно уставилась на нее и холодно ответила:
— Да.
— Отлично, значит, сможем часто видеться. Найдем еще одного мужчину и куда-нибудь отправимся. Мы с Бреттом обычно ходим ужинать в «Черный лебедь» в Кенилворте, но я слышала, что недалеко от Стратфорда появилось одно отличное местечко, где можно посмотреть шоу. Можем сходить туда.
Лиз поблагодарила Клер за кофе и вышла на улицу.
— Ерунда, заходи, когда хочешь. К несчастью, я всегда дома.
Клер печально взглянула на Тимми, который забавлялся на лужайке, бросая камнями в белого персидского кота.
Пока Лиз шла к дому, она думала об этой встрече. У нее не было права осуждать Клер Джессинг. Для молодой женщины ужасно остаться одной с ребенком и почти без средств к существованию. Любила ли она своего мужа или ее интересовали только деньги? И какой он был, Джек Джессинг, один из гениев Джи Би? Гордился ли он своим успехом, красавицей женой, роскошным домом, блестящей машиной? У него было все, а потом — раз, и ничего. Лиз вздохнула и поднялась по ступенькам на террасу. В прихожей она столкнулась с дневной сиделкой, спускавшейся вниз. Та просияла:
— Доброе утро, мисс Рокингтон, какой прелестный день, правда?
Она излучала радушие. Лиз улыбнулась в ответ:
— Да. Я гуляла в саду. Как чувствует себя сегодня дедушка?
Странно, как легко она произнесла эти слова. Лиз почти поверила, что у нее есть дед.
— Спит все утро, это пойдет ему на пользу. Прошлой ночью он заснул очень быстро.
Сиделка улыбнулась, кивнула и направилась в заднюю часть дома. Снова стало тихо. Лиз осталась в прихожей. Она была просторной и внушительной. Лиз ничего не смыслила в архитектуре и интерьере, но поняла, что окружающим вещам более ста лет. Там были камин, скамья и высокие изящные часы, а также длинный узкий обеденный стол, который Лиз уже приметила ранее. Начищенный дубовый пол блестел как шелк.