Лиз не стала медлить, подошла к постели и тихо прошептала:
— П-простите, я не хотела вас будить.
Опять она стала заикаться!
— Я п-просто…
Лицо старика мгновенно изменилось, словно озарилось светом новой жизни.
— Элизабет, ты здесь! Бретт сказал мне, что ты приедешь, но я не смел верить. Мое милое дитя!
Его выцветшие голубые глаза, глядевшие куда-то в одну точку, наполнились слезами. Лиз поняла, что старик слеп.
— Н-но я не… — пробормотала она.
— Не говори ничего, дитя. Ни слова больше. Все уже позади. — Он протянул к ней руки. — Если бы я только мог видеть тебя, Элизабет. Они сказали тебе, что я ослеп? Какая нелепость!
Он все говорил и говорил, и Лиз была не в силах остановить его.
— Я ведь никогда раньше не болел. Я был просто упрямым стариком, который хотел все делать по-своему. Но ты меня простила и вернулась. Не оставляй меня, Элизабет. Пожалуйста, останься!
Голос задрожал и прервался. Лиз присела на краешек постели и накрыла теплой рукой тонкие пальцы старика. Его голова откинулась на подушки, он выглядел очень усталым.
— Теперь я могу отдохнуть, — еле слышно прошептал он.
Его веки опустились, казалось, он заснул.
Лиз сидела, держа его за руку и напряженно думала. Фрагменты мозаики начали складываться в единое целое. Рядом с ней в самолете сидела красивая девушка с туманными лиловыми глазами. Она тоже заикалась. А прошлой ночью в машине Бретт Дентон сказал что-то о Джи Би, который все время спрашивает о ней.
Теперь другая Элизабет в больнице, а Лиз оказалась на ее месте. Что будет потом? Словно в ответ на ее вопрос, отворилась дверь, и появилась сиделка в белом халате. За ней стоял Бретт Дентон. Увидев у постели незнакомку, сиделка отреагировала мгновенно. На ее пухлом приятном лице одновременно отразились удивление и неодобрение, она шагнула вперед, но Бретт опередил ее:
— Все в порядке, сестра. Я объясню позже.
Он подошел к постели и склонился над стариком:
— Славу богу, наконец-то заснул.
Потом он перевел взгляд на Лиз, которая по-прежнему держала тонкую руку старика. Она приготовилась встретить гнев Дентона, но вместо этого заметила в его глазах только ужасную усталость.
— Пойдем, Элизабет? — предложил он, взял ее за руку и вывел из комнаты.
Они остановились в широком, застеленном ковром коридоре и посмотрели друг на друга. Лиз почувствовала, как сильно забилось ее сердце. Она быстро произнесла:
— Простите, я не могла оставаться в комнате, как пленница.
Бретт раздраженно махнул рукой и, сузив глаза, посмотрел на нее. Нелепо, но Лиз показалось, будто он оценивает ее, прикидывая, подойдет ли она для ответственного дела.
Наконец он сказал:
— Слушайте, это может показаться очень странным, но вы должны быстро принять решение. Нет времени все объяснять, потому что мне сейчас нужно в больницу. То, о чем я прошу, очень важно, и вы должны поверить мне на слово. Не могли бы вы остаться здесь, пока я не вернусь? Просто остаться и не задавать вопросов? Пожалуйста.
Лиз ощутила тревогу. Все это ей не нравилось. Она не виновата в том, что оказалась здесь, и, если сейчас решит уйти, никто не посмеет ее удержать.
— Но почему я… — начала она.
— Пожалуйста, — прервал Бретт, — да или нет.
Лиз взглянула на него: следы усталости на лице, напряжение в голосе… Она почувствовала, что он хватается за нее как утопающий за соломинку. Внезапно ей захотелось помочь.
— Ладно, я остаюсь.
Он глубоко вздохнул:
— Какое облегчение. Спасибо вам. Располагайтесь.
Он зашагал прочь по коридору, и Лиз, глядя ему вслед, поняла, что он уже забыл о ней. Девушка улыбнулась и отперла дверь своей комнаты.
Когда часы пробили шесть, вернулся Бретт Дентон. Как только он вошел, Лиз заметила в нем перемену. Как будто порвалась натянутая струна. Она сидела на стуле у окна, он взял другой стул и пододвинул к ней. Его первый вопрос прозвучал необычно:
— О вас хорошо позаботились?
— Да, прекрасно, спасибо. Миссис Джексон принесла мне великолепный обед.
Он искоса взглянул на нее и сказал:
— Хорошо.
Последовало долгое молчание, она поняла, что Дентон подыскивает слова. Наконец он произнес:
— Я должен перед вами извиниться. Прошу меня простить.
— Конечно, — сдержанно ответила Лиз.
Он поднял брови:
— Какой вы чопорный ребенок, Элизабет. А как вас называют дома?
— Все зовут меня Лиз. Только мой сводный брат Джон иногда называет меня полным именем, и он…