Спокойнее, парень, напомнил он себе. Медленнее и легче. Ты так долго этого ждал. Делай все правильно. Кэти стоит твоих усилий.
Он взял лицо Кэти в свои ладони и притянул ее чуть-чуть ближе к себе. Она охотно поддалась. Он понял, что она желает его так же сильно, как он хочет ее.
— У тебя удивительные волосы, — его губы нежно касались ее прядей. — Такие великолепные.
Потом Колт осторожно вытащил заколку из ее высокой прически. И когда пышные волосы свободно упали на плечи, он запустил в них пальцы. Потом он стал пропускать их прядями сквозь пальцы.
С губ Кэти слетел легкий вздох. Как мало нужно, чтобы вызвать такое сильное ощущение. Как простое прикосновение мужской руки вызывает такой огонь в глубинах ее тела.
Руки этого мужчины. Только этот мужчина имеет такую власть над ней. Этот мужчина, который признался в ревности, который дал ей независимость, который проявлял заботу о ней в сотнях мелочей. Она любит его, он ей нужен. И какое бы будущее ни ждало ее, она хочет помнить о нем… и только о нем.
Колт — ее муж, в конце концов. Будет ли она еще когда-нибудь так любима?
Потом он притянул ее к себе вплотную. Его рука скользила по ее спине. Его губы проложили дорожку поцелуев по подбородку и ниже по шее. Он невнятно шептал какие-то ласковые слова.
Пьяная от накативших ощущений, Кэти обнимала его, голова ее была запрокинута, глаза закрыты, она ждала и жаждала его ласк.
Он был прекрасен, ее муж. Прекрасен и нежен.
Ее муж. Она была замужем за этим мужчиной с горячими, ищущими губами и руками. Замужем. Все эти месяцы сопротивления любви и страсти завершились в итоге этим моментом. Колт был прав. Они, пока могут, должны наслаждаться лучшей стороной брака.
— Колт, — у нее дрожали ноги, — я не готова…
— Тсс, я знаю… — Теплый мозолистый палец прочертил по ее коже магический круг. — Все хорошо, любимая. Я не обижу тебя. Я никогда не обижу тебя. Поверь мне.
Раздался звук расстегивающейся на ее платье молнии. Потом тонкая одежда скользнула и упала на пол.
Колт обнял Кэти и ласково повел к кровати. Он долго смотрел на нее, пока она не открыла глаза. Мягкая улыбка тронула его губы, когда он наблюдал смену эмоций на ее прекрасном лице. Неуверенность. Страсть.
— Вы совершенно особенная, миссис Гаррет. — Его это удивляло. Но еще больше его удивило, что он подумал о ней, как о настоящей миссис Гаррет. Она была его женой, той единственной, какой у него никогда еще не было. Колт хотел, чтобы этот момент и для нее стал особенным и чудесным. То, что когда-то ужасало ковбоя, теперь, глубоко волновало его душу. Кэти была его единственной.
Он легонько коснулся ее губ. А они уже ждали его. Сдерживая нетерпение, он нежно поцеловал ее. Она была такой сладкой. А ее запах! Теплый, возбуждающий, свежий!
Он погладил ее мягкую, как лепесток, кожу, она вздохнула и застонала, что чуть не свело его с ума окончательно.
В ушах Кэти гудело. Все тело пульсировало. Колт Гаррет, ее муж, мужчина, которого она любит, сейчас обнимает и любит ее. Она чувствовала себя бабочкой, которая пытается выбраться из кокона и отправиться в свободный полет.
Когда ей показалась, что она уже больше не может переносить эту муку, теплые, чувственные губы Колта немного отодвинулись, и он прошептал:
— Я не хочу обидеть тебя, Кэти. Ты уверена?
В ответ она протянула к нему руки. Колт понял, что она сказала «да».
Кэти не могла пошевелиться. Медленно открыв глаза, она поняла, почему. Колт положил загорелую руку ей на грудь, а ногу на ее бедро. Боясь разбудить его, она лежала тихо, не шевелясь. Ей нужно было все обдумать.
Колт был нежен и подарил ей все, что только может подарить возлюбленный. Но за всю прошедшую ночь он так и не сказал слов, которые она хотела слышать. И что теперь будет между ними?
Она приехала сюда, чтобы получить независимость, чтобы обеспечить себе будущее. И уж чего она не могла предположить, так это то, что она влюбится. Теперь же она оказалась в положении его… Кого же? Жены? Любовницы?
Его глаза открылись почти рядом с ее лицом. Колт, еще не совсем проснувшийся, разглядывал ее. Потом он приподнялся на одном локте и посмотрел на нее сверху.
Жаркий румянец залил ее от макушки до пяток. Колт, улыбаясь, наблюдал за ней.
Потом прижался губами к ее лбу:
— Хорошо спала?
Спала? Разве они вообще спали?
— Ммм, — уклончиво ответила она. — А ты? Он засмеялся, и от его густого баритона у нее сильнее забилось сердце.
— Я не спал, но не жалуюсь. — Приподняв одним пальцем ее подбородок, он свел брови к переносице. — Ты в порядке?
— Более чем в порядке, — честно ответила она.
— Слава богу! Я хотел предложить тебе оставить эту постель, но, кажется, я к этому еще не готов.
Она улыбнулась: с огромным удовольствием она лежала бы с ним хоть целый день. Но тут ей показалось, что заплакал Эван. Пора было его проведать.
— Давай я сбегаю к самому прекрасному младенцу.
Неохотно выбравшись из-под простыней, она поискала свою одежду и стала одеваться.
— Он не плачет, — Колт протянул к ней руку, сексуально улыбаясь. — Вернись в постель.
Кэти колебалась, она была почти уверена, что слышала хныканье мальчика. Она подошла к двери, приоткрыла ее и прислушалась. Ничего не услышав, она снова закрыла дверь.
— Я же говорил тебе, что все в порядке, — лениво пробормотал он. — А я так страдаю.
— Вы, сэр, поистине ненасытны, — воскликнула она и бросилась к нему.
Прошло много времени, прежде они, наконец, навестили Эвана.
Улыбающаяся и усталая, Кэти пошла к комнате малыша. Такого, что она испытала прошедшей ночью и сегодня утром, она еще никогда не испытывала. Колт оказался таким внимательным, таким веселым, таким… любящим.
Тихонько напевая, она толкнула дверь в детскую. Малыш лежал на спине, безвольно раскинув в стороны ручки и ножки. Кэти наклонилась над кроваткой, чтобы ласково погладить его по темным волосикам. В следующее мгновенье ужас сковал ее. Щеки Эвана пылали, хриплое дыхание с трудом вырывалось из маленькой груди. Все тело горело от высокой температуры.
— О господи!
Не иначе, как он простудился. Она вынула малыша из кроватки и очень испугалась, когда его начало тошнить и трясти.
— Колт! — закричала Кэти. — Колт, скорей!
Ее охватила паника. Она не знала, что делать, только крепко прижимала малыша к груди и молилась.
В дверях появился Колт:
— Только не говори мне, что он начал ходить.
Слова замерли у него на губах, когда он увидел лицо ребенка и взволнованную Кэти. Он положил на лоб ребенка руку.
— Господи, Кэти, он весь горит! Ты измерила ему температуру?
Когда она отрицательно помотала головой, он схватил со столика термометр и подал ей.
Проверив температуру, Кэти заплакала:
— О нет!
— Под сорок градусов. Одевайся, повезем его к врачу.
Ровно через пять минут они уже сидели в грузовике, который несся к городу. Кэти захватила с собой кубики льда и две влажные салфетки, чтобы обтирать горячее тельце Эвана.
Грузовик и так летел по дороге, но Колт все увеличивал скорость, а Кэти громко молилась.
У приемного покоя больницы Кэти выскочила из машины и вбежала в здание.
— Кто-нибудь, пожалуйста! — закричала она. — Помогите моему ребенку!
Выбежали две медсестры. Они забрали малыша из трясущихся рук Кэти и исчезли за дверью ближайшего кабинета. Кэти последовала за ними.
Вскоре рядом с ней появился Колт. Он обнял ее за талию, и она прислонилась к нему, благодарная за поддержку.
— А где врач? — рассердился Колт.
— Уже идет, — рыжеволосая медсестра, на бирке которой было обозначено, что ее зовут Брианна Уошберн, подняла взгляд от стола, где она ловко обтирала Эвана. — Он на площадке для гольфа.
— Какого черта он там делает, когда здесь больной ребенок? — Кэти почувствовала, как напряглась рука, лежавшая на ее спине.