— Хозяин посчитал, что вы захотите расположиться поближе к ребенку. — Куки остановился в конце длинного холла, где начиналась череда спален, опустил коробки на пол и толкнул дверь из золотистого дуба.
Кэти вошла в прекрасно обставленную комнату в спокойных зеленых тонах. Мебель из того же золотистого дуба блестела, на столе возле кровати приветливо красовался букет весенних цветов, там же лежали несколько журналов и Библия. Цезарь тут же прыгнул на толстое стеганое одеяло, покрутился и улегся. По его желтым глазам было видно, что никаких возражений он не примет.
— Ох, мистер Куки, как все красиво! — Бросив багаж, Кэти подошла к букету.
Переведя взгляд с кота на Кэти, повар сказал:
— Я говорил хозяину, что вам понравятся его цветы. И я не мистер Куки. Все просто называют меня старина Куки. — Старик был искренне доволен комплиментом.
При упоминании Колта во рту у Кэти пересохло. Он не вышел встречать ее, когда она приехала, и это было странно. Конечно, он должен заниматься ранчо. И все же теперь, когда прошло какое-то время, ей хотелось бы понять, что он думает по поводу их договора.
— А где ваш хозяин?
— Решил немного поспать. С тех пор, как вы убаюкали малыша, Колт начал хотя бы немного спать.
— Да, он выглядел уставшим.
— Были моменты, когда парень не ложился спать сутками напролет, он тогда еще участвовал в родео. Ездил весь день, скакал всю ночь. — Старик хихикнул и поскреб небритый подбородок. — Но этот мальчишка заставил его попыхтеть.
Кэти усмехнулась. Неужели Колт мог допустить, чтобы кто-то взял над ним верх? По ее мнению, он был неукротим.
— А где комната ребенка?
— Дальше, следующая дверь. Устраивайтесь как дома, мисс Кэти, а у меня пироги в духовке, — он исчез за дверью, но тут же появился снова. — Вы, какие пироги любите?
— Яблочные.
— Черт возьми! Я знал, что вам понравится! Как раз яблочные.
Когда кок скрылся за дверью, Кэти улыбнулась: она уловила аромат яблок и корицы.
Хотя Кэти хотелось разложить вещи и пойти осмотреть просторный фермерский дом, все-таки первая ее мысль была об Эване. Несколько часов назад он с довольным видом заснул на руках у Колта. Но пустой животик вот-вот должен разбудить его.
В конце холла вместо одной двери Кэти обнаружила две. Не зная, какая из них ведет в детскую, она тихонько толкнула правую.
Посреди огромной комнаты стояла королевских размеров кровать. Поперек толстого черного стеганого одеяла раскинулся ее хозяин, Колт Гаррет собственной персоной. Кэти, как приклеенная застыла на месте.
Во сне он был так же великолепен. Одна рука, заброшенная за голову, запуталась в темных волосах, вокруг глаз скопились усталые морщинки, рот был слегка приоткрыт, чувственные губы приглашали к поцелую. Кэти глаз не могла оторвать от этих губ.
Когда-то, много лет назад, еще в средней школе, Колт поцеловал ее, и хотя, очевидно, он этого не помнит, она никогда не забывала прикосновение его крепких, теплых губ. Тогда он, счастливый после одержанной в матче победы, выскочил с футбольного поля, подхватил ее на руки, покрутил вокруг себя и звонко поцеловал. И… пропал в море орущих и визжащих фанатов. Возможно, он проделывал такое тысячу раз и с тысячью девушек, но для Кэти это был незабываемый момент.
Сквозь все эти годы она пронесла мечты о Колте. Она забивалась в какой-нибудь тихий уголок и мечтала о том, как придет Колт и заберет ее. Это была самая лучшая из ее фантазий. Переезжая с места на место, она оставляла людей, дома и вещи, но никогда не забывала Колта. Даже теперь, когда она стала взрослой женщиной, ее девические воспоминания по-прежнему казались ей теплыми и милыми.
Ей очень хотелось подойти к нему, лечь рядом на эту кровать, прижаться губами к его губам и почувствовать их волшебство еще раз. Пожалуй, она бы сделала это, если бы юный Эван Паркер не проснулся именно сейчас. Его крик разорвал тишину.
Застигнутая врасплох, Кэти вздрогнула и отступила в холл. И все же она опоздала, Колт тоже проснулся. Сонные карие глаза на мгновение встретились с ее взглядом, Кэти поспешно отступила и бросилась бежать в сторону детской.
Колт боролся с тяжелой дремотой. Где-то кричал ребенок. Младенец, который нуждается в нем. Огромным усилием воли он разлепил налитые свинцом веки. Возле его кровати стояла женщина.
Черт возьми, мир сошел с ума! Кричат младенцы. Везде мерещатся женщины.
Колт спрыгнул с кровати и наступил на собственные сапоги. И тут, наконец, проснулся. Замешательство прошло, вернулась память. Его зовет Эван.
Дверь в комнату Эвана была открыта, новая няня наклонилась над детской кроваткой, что-то тихо и нежно приговаривая, в то время, как руки ее проворно меняли пеленки. Так вот кто был в его комнате! Интересно, зачем?
Колт наблюдал, хорошо ли она делает свое дело. Эван, этот маленький крикун, уже проник в душу Колта глубже, чем он того хотел бы. И если эта мисс не будет к Эвану внимательна, она с закатом солнца вылетит за порог.
Ловко переменив ребенку пеленки, Кэти исчезла в ванной, вымыла руки и вынула Эвана из кроватки. К этому моменту его крик достиг апогея, и Колт решил, что это от голода.
— Наступило время для бутылочки, — сказал он, появившись в дверном проеме. Кэти подскочила и обернулась.
— Я… я… Где она?
Колт мотнул подбородком в сторону холла.
— Пойдемте, я покажу. У Куки есть постоянный запас.
В кухне он достал из холодильника бутылочку и разогрел ее в микроволновке.
Капнув на запястье немного молока, Колт определил, что оно согрелось, и направился к Эвану:
— Я покормлю его.
— Я сама могу это сделать. — Схватив бутылку, Кэти резко повернулась и вышла из кухни. Колт последовал за ней в детскую.
— Что вы делали в моей комнате? — спросил он так же внезапно, как внезапно она покинула кухню.
Кэти опять вспыхнула.
— Я знакомилась с домом и пыталась определить, где находится детская.
Ее холодный тон говорил о том, что она оскорблена. Он ни в чем ее не подозревал, но, кажется, она подумала, что подозревает.
Лицо повернуто в сторону, все внимание обращено на ребенка. Длинная прядь каштановых волос упала на малыша с ее плеча. Придерживая Эвана одной рукой, а бутылочку подбородком, Кэти свободной руку собрала волосы в «конский хвост».
Колт подумал о том, какие прекрасные у нее волосы. Сегодня днем, когда она договаривалась с ним, это была деловая женщина с высокой гладкой прической. Теперь она переоделась в джинсы и футболку и распустила длинные великолепные волосы.
Она не показалась ему особенной красавицей, но у нее было своеобразное изящество, которое он находил необыкновенно привлекательным. На ее лице почти не было макияжа, кожа чистая и нежная, губы припухлые и мягко изогнуты. Густые черные ресницы, большие серые глаза.
Но больше всего его притягивали эти густые волосы. Если сделать всего два шага, можно было бы коснуться их, ощутить их шелковистость. Может быть, даже ощутить аромат. Одна рука, словно действуя сама по себе, протянулась вперед.
Черт побери! Спохватившись, Колт прижал к боку непослушную руку. Что с ним происходит? Эта женщина — всего лишь нанятая на некоторое время прислуга. Вот именно, на некоторое время! Плохо, что он подписал этот проклятый документ. Он сам запросто мог бы ссудить ее деньгами вместо того, чтобы обещать жениться на ней. Только дикая усталость не позволила ему понять всю смехотворность ее плана. Она или сумасшедшая, или авантюристка, а он, должно быть, совсем из ума выжил, если думает о том, как ее коснуться.
Нет, с ним все в порядке! Если она будет хорошей нянькой для Эвана, он сможет вернуться к привычному образу жизни и тогда будет совершенно счастлив. Подпись на какой-то бумаге ничего не значит.
Сейчас все внимание молодой женщины было поглощено ребенком. Она была похожа на Мадонну с младенцем.
Колт даже вздрогнул, поймав себя на таком сравнении. Раздраженный, он пробормотал:
— Я должен идти работать. Ужин в шесть, — и вышел из комнаты.