Пару секунд оба мужчины изумленно смотрели на нее, потом взглянули друг на друга и чуть не попадали с кресел от хохота.
— Говорил же я тебе, что она нам годится, — еле выговорил Куки.
А Колт с улыбкой посмотрел на нее.
И тут Кэти по-настоящему испугалась. Что-то уж слишком хорошо она почувствовала себя в доме Колта Гаррета. Это не к добру!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
От плача Эвана Кэти подскочила в кровати. Набросив халат, она понеслась в детскую. Сегодня ночью она снова спала не более двух часов. Со времени ее приезда Эван почти не давал ей спать из-за колик в животе.
Неудивительно, что Колт так устал. Наверное, только поэтому он согласился жениться на ней.
Кэти взяла орущего ребенка на руки и бросилась в кухню за бутылочкой. Но малыш от бутылочки отказался. Чтобы не разбудить весь дом, она с ребенком тихо выскользнула во двор.
Полная луна ярким светом заливала лужайку. Кэти ходила взад и вперед по двору, укачивая и похлопывая малыша, ожидая, когда у него пройдет приступ колик. Но каждый раз, когда ей казалось, что боль прошла, малыш успокоился, и она направлялась к дому, крик начинался снова. Она не знала, чем помочь ему, и от этого у нее разрывалось сердце.
— Бедный маленький человечек, — тихо приговаривала она, вглядываясь в его искаженное личико. — Так больно мальчику.
Кэти захватила с собой одеяло и теперь закутала в него усталое тельце.
Задняя дверь дома открылась, и в проеме появился Колт. Тихо закрыв за собой дверь, он направился к Кэти и Эвану. Сердце Кэти затрепетало. С голой грудью и босыми ногами он казался ей слишком сексуальным.
— У малыша опять болит живот? — раздался в ночной тишине его тихий баритон.
Она кивнула. И словно в доказательство, плач Эвана перешел в крик.
— Ему совсем скверно, — Кэти положила малыша на спинку и нежно погладила напряженный животик. Младенец засучил ножонками, и вопль перешел в нервное хныканье.
Колт присел на корточки рядом с ними:
— Разве доктор не может дать ему чего-нибудь?
— Не знаю. — Заплетенная на ночь косичка упала на грудь, Кэти отбросила ее за спину и вдруг застеснялась того, что полуобнаженный Колт находится так близко от нее. — Вы носили его на осмотр?
Колт озадаченно заморгал:
— Даже мысли об этом не было.
— Тогда надо сделать это, как можно скорее.
— Ага. Почему бы вам завтра не позвонить доктору Армстронгу?
— Хорошо. — Кэти старалась сосредоточиться на Эване. Не то чтобы это было как-то связано с присутствием Колта, который находился всего в паре дюймов от нее, но, когда он склонил голову и обратил внимание на Кэти, ей стало трудно дышать.
— Вы собираетесь выходить сюда каждую ночь?
— Не хотелось никого беспокоить, — она продолжала поглаживать и похлопывать малыша. — Извините, что разбудила вас.
— Вы не виноваты. — Его великолепные губы сложились в улыбку. — Хорошо, что еще нет москитов. Они сожрали бы вас обоих заживо.
— Вам нужно больше отдыхать, чтобы работать на таком большом ранчо.
— Ага. — Он расправил плечи и покрутил головой из стороны в сторону. — Вы хорошо справляетесь с Эваном. И я хочу, чтобы вы это знали. Я вам очень признателен.
Волна удовольствия смыла усталость Кэти.
— Большую часть времени он — изумительный ребенок.
— Смотрите не привяжитесь к нему. — Колт сказал эти слова небрежно, как само собой разумеющееся, как будто они предназначались не только Кэти, но и ему самому. Кэти в этом напоминании не нуждалась, потому что Эван уже завоевал ее сердце.
— Не беспокойтесь, я не настолько глупа. — Нельзя рассчитывать на прочность временных отношений, это известно любому приемному ребенку. Вот почему для Кэти был так важен ее детский центр. Прекрасное место, полное детей, которым она нужна.
Колт облокотился на одну руку и нагнулся над ребенком:
— Мой адвокат на днях найдет мать Эвана, и малыш отправится домой.
— Вы действительно так думаете? Он поднял на нее глаза:
— Конечно.
Сердце Кэти ухнуло в пропасть. Сколько бы она ни мечтала о настоящем доме и настоящей семье для Эвана, но если его мать отыщется до конца месяца, Кэти придется расстаться со своей мечтой.
Колт подвинулся ближе к Кэти. От него исходил запах лимонного мыла.
— Вы, должно быть, уже устали заниматься этим, — пробормотал он, показав на ее руки, продолжавшие делать массаж.
— Кажется, это помогает. Видите, он начинает засыпать.
— Давайте я, — он поднял ее руку и положил на то же место свою. Кэти затрепетала при виде сильных рук ковбоя, огромных и загорелых, на голубой пижамке младенца. Прекрасная картина. Она не могла отвести глаз.
Малыш глубоко вздохнул, маленькие ручки и ножки медленно двигались, и Кэти, наблюдая за магическими пассами Колта, невольно позавидовала счастливому малышу.
— Я думаю, у вас с ним контакт, — улыбнулась она.
— Да? — Кажется, Колт был доволен. — Я никогда не думал, что он меня полюбит.
Он еще сомневается! Кэти усмехнулась. Кому бы не понравился Колт Гаррет?
— Я думаю, он уже готов заснуть.
Колт убрал руку и опять присел на корточки.
— Поздно уже. Может, нам до утра еще удастся вздремнуть. — Очень осторожно он взял малыша одной рукой, а другую протянул Кэти. Она знала, что прикосновение к нему было бы ошибкой, но ничего не могла поделать. Она позволила ему поднять себя, а от нечаянного прикосновения к его голой груди у нее и вовсе перехватило дыхание.
Приняв душ, Колт мечтал рухнуть в огромное кожаное кресло, чтобы успеть посмотреть новости фермерского рынка и прогноз погоды на завтра. Если в скором времени не пойдут дожди, то пшеница не вырастет, цены на домашний скот упадут и прибыль будет невелика вот уже второй год подряд. Конечно, он занимается этим делом не ради денег, а из любви к своему хозяйству.
Любовь — не то чувство, которое производило на него слишком большое впечатление. Разве его сестра не влюблялась, по крайней мере, дюжину раз? И теперь за ней тянется такая вереница бывших «любовей», что он давно уже не может отыскать след ее последнего мужа. А он даже не помнит, где женились его родители. Тем более дедушка с бабушкой. По понятиям семейства Гаррет, любовь и брак заключались в двух месяцах счастья, за которыми следуют годы сражений и бракоразводных процессов.
По телевизору показывали какое-то игровое шоу. В огромном кожаном кресле, поджав под себя ноги, в шортах и топике с бретельками цвета солнечного заката, сидела Кэти. У ее ног на одеяльце, расстеленном на полу, что-то лепеча, лежал Эван. И этот чертов кот, дремал рядом с ребенком. Как только Колт вошел в комнату, Кэти сразу вскочила. Что она здесь делает? Да еще в его кресле?
— Надеюсь, вы не возражаете… — она показала на телевизор. Но кресло она освободила и села на диван, опять поджав ноги. Под глазами у нее были темные круги.
Обойдя женщину, он подошел к ребенку и опустился на ковер рядом с ним. Эван ответил Колту беззубой улыбкой.
— Мальчик всю ночь продержал вас на ногах?
Он позволил малышу уцепиться за свой палец и даже потянуть его в рот. Кот в это время обнюхивал ковбойские сапоги.
— Да. Но все в порядке, — быстро сказала она. — Он очарователен, когда хорошо себя чувствует.
Колт побренчал перед Эваном голубой пластмассовой лошадкой. Потом спохватился. Что он здесь делает? Он пригладил рукой волосы и встал.
— Хотите, чтобы в вашей комнате тоже был телевизор?
Кэти удивилась:
— Нет. Конечно, нет. И этого достаточно.
Грандиозно! Значит, теперь он будет сидеть здесь с ней каждый вечер: — А, ну хорошо, я только… Хотите попкорна? — он не знал, почему задал этот вопрос.
После некоторого колебания Кэти ответила:
— Попкорн — это хорошо, но принесу его я. Вы, наверно, устали после целого дня работы на жаре.
— А вы считаете, что возня с Эваном — это не работа? — Колт печально улыбнулся. — Работа, да еще какая!
Кэти рассмеялась тихим, женственным смехом, свежим, как летний дождь. Ее волосы были влажными, как будто их только что вымыли, и, когда она проходила мимо, он уловил запах какого-то цветочного мыла. Видение Кэти в душе мелькнуло у него в голове. Но он прихлопнул эту мысль. К тому времени, когда она вернулась, он уселся в свое кресло и переключил канал.