Выбрать главу

Вот какую мощную организацию представлял в это время отдельный медико-санитарный батальон стрелковой дивизии. К описываемому нами моменту ни Алёшкин, ни его приятели, конечно, всего этого ещё не знали, структуру медсанбата изучили гораздо позже на одном из специальных занятий. Пока же они, их ближайшие товарищи и помощники более или менее познакомились только с составом своего взвода и роты.

Знакомство это началось с обмундирования на вещевом складе дивизионного обменного пункта, куда они отправлялись после распределения. ДОП располагался в помещениях бывшего пионерлагеря примерно в двух километрах от местонахождения медсанбата. На складах обменного пункта всем выдали новенькое летнее обмундирование защитного цвета, две пары нательного белья, две пары портянок, одно полотенце, командирское снаряжение, шинели, сапоги и пилотки. С шинелями произошло немало недоразумений. Многие медсёстры и фельдшеры, да даже и врачи, были такого маленького роста и объёма, что буквально тонули в этих шинелях, даже первого роста. Особенно насмешила всех одна операционная медсестра. Чёрненькая невысокая девушка лет 18, надев такую шинель, совершенно скрылась в ней, как в каком-нибудь огромном тулупе. Из-за воротника, который она подняла, была почти не видна её маленькая стриженая голова, рукава висели сантиметров на 15 длиннее её пальцев, полы волочились по земле, совершенно закрывая ноги. Создавалось полное впечатление, что движется не человек в шинели, а каким-то чудом шинель висит в воздухе и двигается сама. Звали эту девушку Катя Шуйская, и в дальнейшем мы ещё не раз с нею встретимся.

Немало смеха вызвало вообще обмундирование женщин. Дело в том, что в начале войны (видимо, раньше никто из начальства не предполагал, что в армии с первых же дней будут служить не только мужчины) женского обмундирования в строевые стрелковые части почти не давали. Те небольшие запасы его, которые имелись на армейских складах, предназначались для штабов и госпиталей, и поэтому интенданты 65-й дивизии его не получили вовсе. А женщин в дивизии оказалось много, они служили не только в медсанбате и полковых медпунктах, но и в батальонах связи, на полевой почте, на хлебозаводе и в прачечной. Выдать им обмундирование было необходимо, не оставишь же их в платьицах и туфельках, а ведь некоторые в таком именно виде и явились в часть, не взяв с собой, кроме пары белья, ничего. Выход был найден: всем женщинам выдали гимнастёрки и шаровары такие же, как и мужчинам, и нижнее бельё такого же фасона, и пришлось им эти брюки, как их называл старшина Ерофеев, укорачивать да подшивать, так как некоторым они чуть ли не до подбородка доходили. Такая же мука была и с сапогами. Даже самые маленькие размеры кирзовых армейских сапог у многих из женщин-врачей и медсестёр превышали дамские ступни на 3–4 размера, и для того, чтобы сапоги не болтались, приходилось, помимо носков и толстых портянок, напихивать в мыски сапог вату, тряпки и сено.

Обратная картина произошла с Алёшкиным. Он, как мы помним, носил размер обуви 45, да ещё и самый полный по высоте подъёма, и перемеряв пар десять предложенных ему сапог, из которых ни один на ногу не налезал, вынужден был ограничиться ботинками с обмотками. Так, в отличие от других врачей, он и ходил в ботинках и обмотках в течение первых месяцев службы.

Всем выдали противогазы, а мужчинам, кроме того, ещё и личное оружие — пистолет ТТ или револьвер наган, причём оружейный мастер спрашивал каждого получавшего о системе оружия, которое он предпочитает. Большинство врачей о личном оружии имели весьма смутное представление и брали что придётся. Алёшкин также, как и Перов, взял себе новенький ТТ. Глядя на них, выбрал такой же пистолет и Сангородский, но зато Симоняк и Бегинсон почему-то взяли наганы.