— Вот почему я хочу, чтобы ты жил в медсанбате. Подальше от соглядатаев комдива, — заметил Марченко.
Войдя в землянку командира дивизии, пока комиссар с ним на вид довольно дружески здоровался, Алёшкин встал у двери и как полагается громко произнёс:
— Товарищ командир дивизии, по вашему приказанию начсандив 65-й дивизии Алёшкин прибыл.
Тот, нахмурившись, не поздоровавшись, сказал:
— Почему это вы, товарищ Алёшкин, не считаете своим долгом доложить о прибытии прежде всего вашему непосредственному начальству?
Но тут вмешался молчавший до сих пор Марченко.
— Это я его позвал к себе. Он шёл к вам, но, так как я тоже собирался к вам, то решил задержать его и захватить с собой…
Комдив замолк, но потом как будто что-то вспомнил:
— А почему не прибыли вчера, сразу же по возвращении из штаба армии?
Тут уж нашёлся Борис:
— В медсанбат прибыл новый командир, вот я и заехал туда, чтобы с ним познакомиться и решить вопрос о сдаче дел.
— Ну и? Решили? — насмешливо спросил комдив.
И пока Борис, не зная, что ответить, молчал, он продолжал:
— Утром Перов по телефону сообщил, что этот новый комбат собирается дела чуть ли не две недели принимать. Эх, была бы моя воля, — он покосился на комиссара, — ни за что бы я Перова не отпустил. Подумаешь, они там начальника госпиталя подобрать не могут! Вот что, поезжайте сейчас же в медсанбат и организуйте там приёмку-сдачу дел так, чтобы она была закончена максимум в три дня, и пусть через этот срок оба явятся с докладом. Ясно?
— Слушаюсь, товарищ комдив, — ответил Борис. — Разрешите доложить?
— Ну, докладывайте!
— Как только я там с ними всё утрясу, разрешите поехать по полкам, очень там дел много, — и Алёшкин вкратце повторил задание начсанарма, только что рассказанное им комиссару.
— Он вам ещё не докладывал об этом? — спросил комдив Марченко.
Тот, сразу смекнув в чём дело, ответил:
— Конечно нет, ведь он только на минутку ко мне зашёл.
— А, ну хорошо, — уже довольно заметил комдив. — Так как вы думаете? По-моему, он правильное принял решение. По полкам ему сейчас нужно обязательно проехать, — вновь обратился он к комиссару.
А так как Марченко уже и сам до этого одобрил план Бориса, то к удивлению стоявшего здесь же адъютанта комдива, согласно кивнул головой.
Как впоследствии рассказывал друзьям адъютант, это был чуть ли не первый раз, когда у командира и комиссара дивизии мнения совпали без вмешательства штаба армии.
Видя такое благожелательное отношение комдива, Алёшкин решился на некоторую вольность:
— Товарищ командир дивизии, — обратился он, — разрешите, пока идёт приёмка-сдача дел в медсанбате, и пока мы будем выполнять задание санотдела армии, мне находиться в медсанбате.
Комдив взглянул на комиссара и, заметив, что тот собирается что-то сказать и, конечно, предполагая, что это будет возражение, поспешил ответить:
— Ну что же, это правильно, живите пока там. Телефон в медсанбате есть, будете держать связь со мной по телефону.
— Слушаюсь, — радостно сказал Борис, заметив в глазах комиссара весёлые, насмешливые огоньки.
А тот, желая, видимо, подлить масла в огонь, вдруг, как бы в раздумье, сказал:
— Но всё-таки нахождение начсандива в медсанбате для нас может быть не совсем удобно.
— Чепуха, — перебил его комдив, — в случае нужды свяжемся по телефону. Нечего вам болтаться здесь, там будете поближе к своей медицине. Тем более, что всё равно штаб дивизии будет передислоцироваться, вот тогда и решим, нужно ли вам переезжать к нам. У вас всё? — обратился он к Борису.
— Так точно, всё.
— Ну, тогда можете идти. Да, — повернулся он к комиссару, — у вас к начсандиву ничего нет?
Тот отрицательно мотнул головой, делая вид, что он на Алёшкина немного сердит. Это, видимо, обрадовало комдива, потому что он ещё доброжелательнее сказал:
— Идите, товарищ Алёшкин, поторопите там комбатов и приступайте к выполнению заданий санотдела. Передайте командирам полков, что я буду сам контролировать выполнение ими этих распоряжений, а о ходе их каждые три дня докладывать лично мне.
— Есть, — ответил Алёшкин, и, повернувшись, вышел из землянки.
Часа через два он сидел в штабе медсанбата, где в это время происходила отчаянная перепалка между Перовым и Фёдоровским. Первый настаивал, чтобы сдать все дела сегодня же, а второй заявлял, что на оформление приёмки им придётся потратить по крайней мере неделю.
Когда Борис появился в штабе батальона, Виктор Иванович, поздоровавшись, немедленно обратился к нему: