Уголки моих губ слегка приподнялись.
— Ага. У неё на самом деле много обуви.
— Она также любит перетягивать на себя всё одеяло. Ты когда-нибудь замечал это?
Я замечал, но это не беспокоило меня. Я бы скорее покрылся коркой льда, чем позволил ей замёрзнуть ночью.
— Она симпатичная и всё такое, но ты когда-нибудь замечал, какие у неё смешные маленькие уши? Они торчат, словно у обезьяны.
Я обнаружил, что начал улыбаться, вспоминая, как Скайлар вынырнула после прыжка в озеро, прижав ладони к ушам, когда мы впервые купались вместе. Конечно же, я считал их очаровательными, но она ненавидела их.
— Ага. Но, вообще-то, они мне нравятся.
— А что насчёт её одержимости вином? Никогда не думала, что заскучаю с вином, но Боже, если мне снова придётся выслушивать её разговоры о «виноградной лозе, и месте сбора урожая, и фруктовых нотках», я задушу её.
Я выпрямился, почувствовав необходимость защитить её.
— Она предана своей новой работе. Я люблю это в ней.
— Ну тогда, предлагаю тебе лучше стараться преодолеть чувство того, что ты не заслуживаешь её, потому что, поверь, всё, чего она хочет, это ты, и любой мужчина, который сможет смириться с её бардаком в ванной, беспорядком в гардеробе, перетягиванием одеяла, «фруктовыми нотками» и ушами Никсонов... — Она пожала плечами. — Похоже, вы, ребята, должны справиться с этим.
Поникший, я откинулся на спинку стула и снова взглянул на Натали.
— Её недостатки ничтожно малы по сравнению с моими. Мои сводят нас обоих с ума, и так, вероятно, будет всю нашу оставшуюся жизнь.
Она склонила голову в одну сторону, затем в другую.
— Возможно. Думаю, ты не узнаешь, пока не попробуешь. Никто не идеален, Себастьян. Дай себе передышку.
С минуту я сидел, размышляя от том, что делать дальше.
— Она даже не станет говорить со мной.
Натали поджала губы.
— Она упрямая. Конечно же, она захочет увидеть тебя, просто не признает это. Если быть точной, то она сказала: «До тех пор, пока он не возьмёт себя в руки. И я не могу быть той, кто сделает это за него».
Я нахмурился. Она была права — я должен был разобраться во всём сам. Но я так волновался о ней.
— А что насчёт её травм? Они ведь не серьёзные?
— Нет. Как я уже сказала, перелом запястья и шишка на голове, вот и всё. Так как она ненадолго потеряла сознание, они держат её под наблюдением, но, кажется, с ней всё в порядке.
Мысль о сломанном тоненьком запястье и шишке на голове взбесила и огорчила меня. Хотел бы я каким-то образом взять её боль на себя.
— Насколько ей больно? Её новая страховка сможет покрыть расходы? Она только получила пособие в прошлом месяце, — забеспокоился я.
Натали сморщилась, поставив свой стаканчик.
— Да, мы ждём новостей. Возможно, нашим родителям придётся помочь ей.
Я схватил её за руку.
— Пожалуйста, позволь мне заплатить за это. Я так хочу. Мне хочется заботиться о ней. Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Всегда.
Я даже не расстроился из-за счёта. Я бы продолжал считать до бесконечности, но Натали покачала головой.
— Она ни за что не позволит.
Я поставил локти на стол, опустив голову на руки. Мне предстояло так много работы. Так много всего, что нужно исправить.
Натали прикоснулась к моему запястью.
— Сходи к психотерапевту, Себастьян. И попытайся снова. Она того стоит.
— Она того стоит. — Я посмотрел на Натали, совершенно уверенный в своих словах. — Она — единственная.
34 глава
Скайлар
Проснувшись, я увидела, как Натали читала журнал в кресле у моей кровати.
— Привет, — прохрипела я.
— Привет. Ты проснулась. — Она отложила свой журнал в сторону. — Как ты себя чувствуешь?
Я поморщилась в попытке сдвинуться с места.
— Мне не было так больно с тех пор, как я упала с механического быка. Ай. Запястье болит. — Я осторожно подняла левую руку. — Боже, я такая неуклюжая. Это правда отстойно.
Натали сочувственно кивнула.
— Как твоя голова?
— Болит. Но всё ещё на месте. — Я попыталась пошевелить шеей, которая довольно сильно затекла. — Почему ты не на работе?
— Я попросила Майкла подменить меня.