Граф чувствовал себя все более уверенно.
Когда охотники остановились перед ним, граф заметил, что стрелки прибора, укрепленного на руке одного из охотников, вели себя как сонные мухи, им было лень шевельнуться. Значит, все в порядке. Ведь он, граф-вампир, состоит из таких же клеток, как окружающие его люди, то есть он так же материален, как они. Чего бы стрелкам какого-то дурацкого прибора устраивать танцы? И граф приветственно поднял руку.
– Гость нашего дома – граф Владич, – представила его миссис Маргарет. – А это моя дочь Катрин.
Охотники назвали по очереди себя. При этом Игон пристально изучал Катрин, которая так и не поднялась, а продолжала сидеть с книгой на коленях.
– Что вы так меня изучаете? – спросила бесцеремонно Катрин. – Уж не принимаете ли вы меня за привидение?
– Кто его знает, кто его знает, – пробормотал Игон и опять впал в задумчивость.
– Ты что?! – воскликнул сдержанный Рэйман Стэнс, найдя поведение приятеля неприличным. – Что сегодня с тобой?
Заподозрить нечто в этой милой прелестной девушке – это чересчур.
– Я припомнил, – продолжал, не обратив внимания на вспышку Рэймана, Игон, – как три года назад...
– Я помню эту историю, – перебил его Пит. – Но, Игон, я попрошу тебя не увлекаться воспоминаниями. Их так много, что мы потеряем слишком много времени, начав пересказывать их.
– Но нам интересно, что вспомнил ваш друг, увидев Катрин, – заметил граф.
И Катрин закивала головой, выражая свое согласие с графом. Она смотрела на охотников с веселой дерзостью.
– Ничего интересного, – сухо и деловито ответил Пит. – Одно привидение прикинулось красивой девушкой. Мы охотились за ней безо всякого успеха почти месяц. А дело было в том, что Игон влюбился в нее и никого из нас близко не подпускал к ней из ревности.
– Я припоминаю, – кивнул Уинстон, – что все было именно так.
– И что же па этот раз, – граф весело посмотрел на Катрин, – ваш друг тоже влюбился?
– Нет! – поспешно вскричал Игон, будто его разоблачили. – То есть... простите, мисс. У меня, действительно, в голове сегодня какой-то ералаш.
И он поспешно обратился к миссис Маргарет:
– Мадам, прибор ведет себя совершенно спокойно. В вашем доме сейчас нет привидения. Но если оно было и ушло, то будьте спокойны – ему тут не понравилось. Думаю, это вас не огорчает.
Граф кивнул на прибор:
– Вы так полагаетесь на него?
– Он еще ни разу не ошибся, – гордо сказал Пит.
– Как он действует, если не секрет? – настаивал граф.
– Очень просто, – ответил Пит. – Любое привидение состоит из таких же частиц, как и мы. Но мы не можем, пока живы, расщепиться на атомы, а привидение может. В этом наше с ним отличие. Прибор улавливает эти частицы. Вот в чем принцип его работы. Я доступно объяснил?
– Вполне, – согласился граф. – А если бы перед вами стоял вампир? Прибор мог бы показать его наличие?
– Вампир! – воскликнул Уинстон. – Мы не верим в детские сказки.
– Это не по нашему профилю, – ответил серьезно Игон.
– Никогда в жизни не сталкивался с вампирами, – пробурчал Пит, выключая прибор. – Забавный вы вопрос задаете, граф.
– Чем же он забавен? – вызывающе спросил граф.
– Что это вы вдруг заговорили о вампирах?
– Я могу то же самое спросить о ведьмах.
– Да, да, – смеясь подхватила Катрин. – Может, я ведьма?
Охотники молчали, будто не находя, что ответить – неловкость ситуации неожиданно разрешил молчаливый шотландец, сказав:
– Мне не нравятся эти шутки в наш адрес. Не пора ли раскланяться?
Граф поклонился церемонно, подумав про себя: «Скатертью вам дорога, болваны. Знали бы вы, кто перед вами, не задирали бы так носы. Благодарите судьбу, что она так милостива к вам».
А Катрин резонно заметила:
– Они обиделись.
У нее было доброе сердце, у этой Катрин.
– На что они могли обидеться? – спросил граф.
– На мою глупую шутку.
– Нужно быть большими гордецами, чтобы обижаться на шутку.
– Я слышала, что они совершают подвиги каждый день. Они слишком занятые люди. Мои слова они, конечно, приняли за издевательство.
Миссис Маргарет и старая служанка пошли провожать гостей, а граф и Катрин остались одни на галерее.
– Вы позволите? – граф показал на плетеное кресло.
– Садитесь, – кивнула Катрин.
– Вы очень мнительная и чувствительная девушка, – заметил граф. – Не думайте, что вы кого-то можете обидеть. Если вы даже захотите этого, у вас ничего не получится. На вас нельзя обижаться.
– Вы это говорите из любезности, –возразила Катрин.
– Я говорю сущую правду, – заверил ее граф.