– Ты выглядишь очень усталым, дорогой, – сказала она, подходя к нему и разглаживая пальцами глубокую складку у переносицы на его лице. – Отчего ты так встревожен?
– Разведчики принесли тревожные новости, – поцеловал Марко нежно любимую жену. – К замку движутся османы. Вполне возможно, что следует ожидать осады. Ты должна немедленно уехать.
– Мой милый Марко разлюбил свою преданную Марину, – на глазах женщины навернулись слезы.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так, – ответил воевода, подходя к башенному окну, из которого открывался превосходный вид на горное озеро. – Никого в жизни я больше так не любил, как тебя. Но если мы расстанемся сейчас, тем скорее встретимся вновь.
– С любимыми не расстаются, – Марица подошла к мужу сзади и обхватила руками его могучие плечи. – Я была рядом с тобой в дни твоего величия, буду рядом и в трудные дни. Десять месяцев мы жили неразлучно, душа в душу. Почему же мы должны расстаться сейчас?
– Посмотри на эти воды, – указал Марко на озерную гладь. – Видишь, как озеро катит валы на берег? Видишь, сколько могучих волн вокруг? Не сосчитать... Они налетают на скалистый берег, откатываются, но затем надвигаются вновь. А теперь вообрази, что вместо этих воли на замок двигаются османские воины. Их так же много, как волн. Они не боятся смерти, потому что верят, что погибшего в битве с неверными ждет райское блаженство на небесах. У них нет иной заботы, как только безукоризненно выполнить приказ своего султана. И так же, как озеро подпитывается подземными источниками, так и османская армия укрепляется за счет отрядов, которые непрерывно движутся из глубин Азии. Никогда еще опасность для моей родины не ощущалась так явственно. Никогда я не ощущал так явственно дыхание смерти в лицо...
– Неужели ты боишься? Твои войска еще не проиграли ни одного сражения...
– Но в этом сражении буду командовать не я. Командование примет князь Черноевич. Его род более древний и знатный. На свои деньги он сумел собрать и вооружить значительное войско. Он пылкий патриот, но бездарный полководец. И что хуже всего, совершенно не терпит критики и не признает чужих советов. Это его ослиное упрямство погубит нас. Моя же армия сильно обескровлена предыдущими сражениями. От нее осталось лишь несколько маленьких отрядов, которые можно объединить в один большой. Поэтому в сражении, которое состоится, я не смогу даже претендовать на роль командующего правого или левого фланга. Меня отводят в резерв...
– И ты боишься... – догадалась Марица.
– Я боюсь поражения. Это сражение решит судьбу страны. Если проиграют османы, это их поколеблет, но ненадолго. В следующем году они пришлют новую армию. А если мы проиграем сражение, нас всех ждет вечное рабство. Я и жажду сражения, но и боюсь его. Опасность слишком велика. Вот почему я хочу, чтобы ты уехала.
– Ты убедил меня только в обратном, – засмеялась отважная Марица. – Я никогда не прощу себе, если брошу тебя сейчас. Это будет равносильно предательству. Жены воевод так не поступают.
– Но и ни один воевода не тратит столько времени на уговоры своей жены, – засмеялся Марко. – Как истинному воину, мне следовало бы не обнимать тебя, а оттаскать за косы.
Марица приняла смиренный вид сложив руки на животе и склонив голову так, чтобы Марко не разглядел ее улыбку:
– Но подумал ли мой воевода, куда он отправит свою верную жену? – с напускной покорностью, за которой скрывалась природная женская хитрость, спросила она. – На севере ей готовы раскрыть объятия коварные венецианцы, на западе – суровые австрийцы, а на юге ее ждет участь какой-нибудь трехсотой жены в гареме османского визиря. Так куда же Марко велит отправиться своей Марице?
Воевода растерянно молчал. Он настолько был занят до сих пор мыслями о борьбе с османами, что совсем упустил из виду, что его жене просто некуда бежать. Владения воеводы были со всех сторон окружены врагами, и это напоминало ловушку, из которой невозможно выбраться.
– Можно попытаться бежать морем, – неуверенным голосом ответил он. – Я велю снарядить корабль...
– Но сможет ли этот корабль противостоять пиратским флотилиям, которые сейчас безраздельно господствуют на море? – с тем же напускным смирением спросила Марица.
– Что же ты предлагаешь? – растерянно спросил Марко.
Марица скромно улыбнулась – логика мужа явно по-' терпела поражение перед ее логикой. Теперь оставалось только убедить его в своей правоте.