– Боже мой! – прошептал в ужасе мой отец. – Хотел бы ошибиться, но кажется мне, что это бриз! Надо принимать самые срочные меры! Эй, боцман! – крикнул он. – Свистать всех наверх!
И действительно, не успела ещё команда выбежать на верх, как на корабль с рёвом и грохотом налетел свирепый бриз и в мгновенье ока сдунул в океан всех людей, находившихся на палубе, и часть надпалубных построек. Я, конечно, не избежал бы общей участи, если бы мой заботливый отец не догадался уже на лету столкнуть меня в ближайший люк.
Прошло несколько часов, прежде чем я решился выбраться из своего убежища. Можете себе представить моё состояние! Ведь я был уверен, что остался один-одинёшенек на осиротевшем судне.
Однако вскоре, к великой своей радости, я заметил на баке характерную фигуру нашего корабельного кока. Вернее говоря, то, на чём находился кок, никак нельзя было назвать баком в полном смысле этого слова. Это был полубак, даже несколько меньше полубака, потому что большую часть бака бризом снесло в воду.
Скажу по совести, в других условиях я не обрадовался бы обществу нашего кока. Это был на редкость скупой, жадный и злобный человечек. Достаточно сказать, что из скупости он обычно передвигался не на ногах, как все здоровые люди, а на руках, чтобы экономить на обуви.
Кок был счастлив: он считал себя теперь единственным хозяином корабля и его бесценного груза. Меня он, конечно, серьёзно в расчёт не принимал. Ему ничего не стоило выбросить меня за борт, но он не хотел рисковать, так как ничего не понимал в управлении кораблём. Я же – он это знал – уже с трёхлетнего возраста недурно для своих лет разбирался в штурманском деле.
Но даже самому опытному штурману не обойтись без навигационных карт. Между тем все карты вместе со штурманской будкой были сметены в океан. Единственная карта, которую нам удалось найти на корабле, изображала Южную Америку. А нас несло к западным берегам Африки. У меня не было выхода: пришлось пользоваться картой Южной Америки, утешаясь там, что эта часть Нового Света своими очертаниями несколько напоминает Африку.
На восемнадцатый день этого труднейшего похода на горизонте показалась Африка. Я увидел высокий скалистый берег, и сразу за ним на многие сотни километров огромную естественную впадину. Так как единственная глубокая впадина на африканском материке находится я Абиссинии, то я понял, что рейс наш близится к завершению. Оставалось только подняться из Атлантического океана вверх по Голубому Нилу на север, где ужа наступили зимние холода и где лыжная мазь и стёганые шнурки для ботинок ценятся туземным населением на вес золота. Не ходить же им, в самом деле, всю зиму с расшнурованными ботинками!
Но я ни на миг не забывал о своём недобром соседе. Ещё накануне во время мёртвого часа я избежал смерти только потому, что догадался посыпать нюхательным табаком коридор, который вёл к моей каюте. Кок подобрался уже почти к самым моим дверям, но вдруг чихнул. Я крикнул: «Кто там?» – и кок с тихими проклятьями убрался во-свояси.
«Нет, с этим разбойником надо держать ухо востро», – думал я, уверенно ведя судно к спасительному берегу.
Прошёл час, и я мог уже невооружённым глазом удостовериться, что это, действительно, Африка, – но не Абиссиния, а Эфиопия.
Кок поспешил воспользоваться моим замешательством. Он кинулся на маня с ножом. Но я был наготове. Я швырнул ему в глаза пригоршню нюхательного табаку. Негодяй взвыл, стал кататься по палубе и не заметил, как скатился за борт, где его давно уже поджидали акулы.
Теперь я мог спокойно вести корабль в эфиопские порты, выгодно обменять груз «Святого Нонсенса» на вентиляторы и купальные костюмы, в которых остро нуждалось всё населения Антарктиды, набрать команду из опытных матросов и через месяц вернуться в Хара-Хото.
Весь Хара-Хото, от мала до велика, высыпал встречать нас на набережную. Меня встречали возгласами: «Да здравствует восьмилетний капитан! Да здравствует гордость Хара-Хото и Антарктиды!»
Но вы даже представить себе не можете восторг, охвативший местных жителей, когда они узнали, что весь огромный путь в Африку и обратно я проделал, ориентируясь по карте Южной Америки!
ОТ РЕДАКЦИИ.
Для писем с поправками к рассказам Фаддея Балакирева в редакции установлен специальный почтовый ящик. Вместе с автором редакция будет оценивать полученные от наших читателей письма и за правильные ответы засчитывать очки.
Имена ребят, набравших большее количество очков, будут напечатаны в нашей газете.