И тут все сразу увидели, что она пустая задавака и думает только о себе. Её согнали с подоконника, а взамен посадили старого, но очень чистенького медведя, который до этого скромно сидел в самом заднем ряду.
Тритутик к нему обратился:
– Может быть, вы, Михаил Иваныч, скажете нам несколько слов?
Медведь ответил не сразу. Он подумал, потом, кряхтя, поднялся на задние лапы и пробурчал:
– Что вам сказать? Я очень стар. Мне уже пошёл четвёртый год.
Игрушки ахнули от удивления:
– Подумать только! Вы так прекрасно сохранились!
– А мне ещё и двух месяцев нет! – горестно прогудел Томин самовар.
– И мне!.. И мне!.. И мне!.. – застонали старые игрушки.
Стон пошёл по всей комнате.
«Хорошо ещё, что наши игрушки помалкивают», – в одно время подумали и Ваня и Наташа.
Но они напрасно радовались.
– А мне, – послышался голос из-под Наташиной кровати, – вчера только месяц стукнуло! А на что я стала похожа!
«Ай-ай-ай, как плохо!» – подумала Наташа и с головой залезла под одеяло.
– Вылезай из-под кровати! – кричали тем временем подарки. – Чего ты там одна, в темноте!
– Мне стыдно, – снова послышалось из-под кровати, – я без обложки!
– Вылезай! – продолжали кричать подарки. – Тебе-то чего стесняться! Пускай твоя хозяйка стесняется!
Из-под кровати на минутку высунулась, шурша порванными листами, грязная-прегрязная книжка и тут же снова скрылась в темноте.
«Все ясно, – сообразил Ваня, – сейчас мои книжки вылезут жаловаться. А то ещё, страшно подумать, возьмёт слово мой ящик со строительным набором. Прямо сгоришь от стыда!»
Тихонько, стараясь не обращать на себя внимание подарков, он полез рукой под свою кровать и только начал под нею шарить, как часы пробили двенадцать, и всё исчезло. Только лился сквозь расписанные морозом оконные стёкла голубой волшебный свет.
– Наташа, а Наташа! – прошептал Ваня.
Наташа осторожно высунула голову из-под одеяла.
– Наташа, – сказал Ваня, – как ты думаешь, идёт Тритутику хвост или не идёт?
– Не очень, – ответила Наташа. – Даже совсем не идёт.
– И я так думаю.
– Давай ему об этом скажем.
И вдруг сверху послышался тихий голос Тритутика:
– Ребята, спать не даёте!
– Тритутик, а Тритутик, можно тебе задать вопрос? – сказал Ваня.
– Поздно, поздно! Спать надо! – ответил Тритутик.
Но Ваня всё-таки спросил:
– Ах, Тритутик, Тритутик, зачем тебе этот глупый хвост?
– В самом деле, Тритутик, зачем тебе этот глупый хвост? – подхватила Наташа. Ей тоже хотелось помочь Тритутику,
– И правда, – весело ответил Тритутик, – зачем мне хвост? А ну, держите его!
Он отстегнул свой хвост и швырнул его на пол. Оказывается, этот маленький хитрец носил свой хвост на пуговицах!
– Можете его завтра вымести, ребята! – крикнул он им сверху. – А теперь спать! Завтра ёлка!
– Я его лучше сохраню на память, – сказала Наташа, слезла с кровати, подобрала хвост и спрятала в коробку, в которой хранились самые любимые её вещи.
Приложение
Н. Лагина. Кто он, отец Хоттабыча?
…Вот ведь какая незадача получается. Спросите любого человека в России – хоть школьника, хоть убеленного сединами, – знает ли он такую повесть-сказку – «Старик Хоттабыч»? В ответ любой читатель широко улыбнется и скажет: «А как же?! Кто у нас эту книжку не знает?! Нет таких!» А спроси, КТО написал все эти весёлые истории про старого джинна Хоттабыча, и… далеко не каждый назовет тебе имя писателя Лазаря Лагина. Полюбопытствуйте далее, какие ещё книги написал автор полюбившейся всем сказки. Так называемый широкий читатель в лучшем случае назовет «Обидные сказки» и «Голубого человека», а кто постарше, добавят, что им когда-то очень понравился сатирический «Патент АВ». Пожалуй, ещё те, кто сегодня переступил порог шестидесятилетия, вспомнят, возможно (называют же!), острый сатирический памфлет «Остров Разочарования»…
Так случилось, что «Хоттабыча», «Сказки» да ещё «Голубого человека» сейчас переиздают довольно часто. Что до «Хоттабыча», то с ним просто обвал переизданий, большинство из которых пиратские. Мне, дочери Лагина, уже просто недостает сил, чтобы бороться с литературными бандитами, которые, бывает, ссылаются на то, что им якобы сказали в Российском авторском обществе, что «у Лагина наследников нет». Стало быть, меня нет. Ладно, надеюсь, что с таких сплетен буду жить долго и в конце концов добьюсь, чтобы переиздать сатирические памфлеты («Майор Велл Эндъю», «Белокурая бестия» и другие), как и бесконечно любимый мною фантастический политический роман «Атавия Проксима» (или «Трагический астероид»).