— Во-он, видишь, высокая пальма… Напротив нее наш дом. У меня уже есть почти все дензнаки выпуска 1961 года. Есть даже рубль 1947 года,- с гордостью сообщил Бела.
Деньги не представляли для Генки никакого интереса. Совсем недавно он покупал на эти деньги горячие пончики и пил газированную воду. Этого он, конечно, Беле не сказал.
— Может, посмотрим их в другой раз? Давай лучше куда-нибудь сходим.
— Пойдем в кино! — нисколько не обижаясь, предложил Бела.- Тут рядом, на Комсомольской улице.
— На Комсомольской? — встрепенулся Генка.- А она, случайно, на Ленинский проспект не выходит?
— Да, пересекает и Ленинский проспект и проспект Маркса…
— А потом упирается в стадион «Динамо»?
— Нет, не в «Динамо», а в «Пионерский стадион».
— Ну что ж, может, и пионерский. Это он когда-то раньше назывался «Динамо».
— Ты, наверное, историк? — с уважением спросил Бела.
— Просто читал где-то, — неохотно ответил Генка.
Молча они дошли до кинотеатра. Сеанс только начался, и на панорамном экране демонстрировался киножурнал «Новости недели».
Это были ошеломляющие новости.
Генка увидел сумрачные поля на дне Тихого океана. Подводные комбайны, управляемые по радио, что-то косили и тут же всасывали в бункера. Ежесекундно отворялись квадратные люки и плотные тюки прессованных растений стремительно вылетали вверх, на поверхность.
Потом показали пуск новой фабрики-автомата по производству искусственного мяса, сбор винограда в Сахаре, строительство новейшего звездолетодрома, операцию по пересадке мозга, финальную игру на первенство мира по волейболу среди детей среднего школьного возраста и еще многое другое, что Генка воспринимал как чудесную сказку, но что было для его соседей просто буднями трудящихся земного шара. Больше всего Генку удивили гигантские, в несколько километров длиной, ракеты, сделанные целиком из обработанного особым способом льда, с атомными двигателями, которые отправлялись из Антарктиды на Марс для изменения там климата. Правда, диктор пояснил, что основная масса атмосферы Марса будет изготовлена из местного сырья непосредственно на Марсе, так как транспортировка льда с Земли сложна и неэкономна. Но сверкающие как хрусталь ледяные корабли настолько поразили Генкино воображение, что он уже без особого интереса просмотрел художественный фильм, так и не разобравшись в сложных взаимоотношениях его героев.
Рассеянно вышел он вслед за Белой из кинозала. Бела что-то говорил ему, высказывал, очевидно, свое мнение о кинофильме, махал руками, подражал кому-то, но Генка только кивал головой и ничего не слышал. Перед его глазами проносились ледяные ракеты. Они летели к далекой красноватой планете, чтобы, растаяв там, дать живительную влагу плоским пустыням, наполнить атмосферу Марса земным воздухом.
— Вот бы полететь туда! — мечтательно проговорил Генка и посмотрел в безоблачное небо.
— Мы можем сходить на вертолетную станцию, она здесь рядом, на крыше почтамта! — откликнулся Бела.
— Нет, я говорю о Марсе, туда бы полететь!
— А, вот ты о чем! Туда пока еще туристы не ездят.- Голос Белы прозвучал грустно.- Но я обязательно полечу. Окончу строительный факультет и полечу. Строить новые города. И ты можешь. Даже раньше меня. Ты ведь вон уже какой большой! Кстати, ты слышал, что завтра утром с Минского космодрома на корабле «Дружба» на Марс вылетает группа строителей? Вот счастливчики!
Генка вздохнул и ничего не ответил. Они вышли на проспект.
На проспекте тоже росли деревья, но середина была свободна. «Здесь у нас проходят демонстрации»,- тоном хозяина пояснил Бела.
По обе стороны возвышались новые многоэтажные дома. «Все новое! Сколько понастроили за это время!» — почему-то с грустью подумал Генка и спросил:
Ты не знаешь, есть у вас какие-нибудь старые здания? Ну, хотя бы середины прошлого века.
— Есть! Хочешь, покажу?
— Пошли!
Они прибавили шагу, и вскоре Генка с радостью увидел широкие окна центрального универмага. А-а, старый знакомый! Только теперь он назывался «Центральным пунктом выдачи предметов личного обихода».
Они прошли еще один квартал и вышли на площадь.
Сохранился и Дворец профсоюзов, и сквер напротив. Еще издали Генка заметил среди деревьев знакомый, потемневший от времени бюст великого белорусского поэта.
Он подошел к памятнику. Бронзовое, тонко очерченное лицо выражало раздумье. Чуть прищуренные глаза задумчиво смотрели вдаль.
…Идет коммуны день прекрасный,
Чтоб нашу радость, наше счастье
На всей земле увековечить,-
с новым, понятным только ему чувством прочел Генка слова, высеченные на гранитном пьедестале, и, невольно подтянувшись, торжественно поднял руку в пионерском салюте.
Бела осторожно дотронулся до Генкиного плеча.
— Может, пойдем ко мне? Покажу коллекцию, библиотеку…
— Я хочу еще кое-что посмотреть здесь, на улицах.
— Но мне пора домой. Мама и папа пришли с работы. Мне их нужно предупредить,- нерешительно начал Бела и вдруг оживился: — Я могу с ними поговорить по видеофону, а потом, когда ты все посмотришь, поедем ко мне.
Генка не знал, что такое видеофон, да и перспектива встретиться с родителями Белы и подвергнуться расспросам его не устраивала. К тому же он подумывал о возвращении в 1962 год.
— Ты иди, Бела,- смущенно сказал он,- а я тут кое-куда еще зайду. Я тебе потом позвоню, по этому… видеофону.
Бела внимательно посмотрел на Генку.
— А где ты остановился? Ты ведь не минчанин? Ты какой-то странный, стеснительный. Поедем к нам. Мама для тебя уберет отдельную комнату, а не захочешь — будем жить вместе.- Голос Белы звучал мечтательно.- У нас знаешь как весело! И школа рядом, и стадион. А команда футбольная у нас знаешь какая! И детские мастерские, и слесарный цех, и токарный, и электроцех, и химические лаборатории… Поедем?
Что-то горькое подкатило к горлу. Генка молча покачал головой и мягко, но решительно взял Белу за плечи.
— Спасибо, Бела! — тихо сказал он.- У меня есть еще дела, понимаешь? Я не могу тебе сказать какие. Это военная тайна,- для убедительности соврал Генка и горько улыбнулся.- Может, когда-нибудь я все тебе объясню. А теперь иди.- Он замолчал, тряхнул Беле руку и пошел прочь.
— Гена, а что такое военная тайна? — послышалось вдогонку.
Но Генка только махнул, не оборачиваясь, рукой и прибавил шагу.
ГЛАВА VI,
которая объясняет исчезновение улицы Обувной, знакомит с метрополитеном, космодромом, межпланетным кораблем и рассказывает о том, как знание марок папирос дает основание считаться ученым историком
Генка дошел до Комсомольской улицы, повернул направо, нашел Республиканскую и, поднявшись к тенистому саду, на месте которого когда-то была трамвайная остановка «Юбилейный рынок», начал разыскивать улицу Обувную.
Он довольно долго бродил между нарядными домами, но Обувной так и не нашел. Наконец он набрался храбрости и остановил веселую девушку с пышными волосами.
— Скажите, пожалуйста, вы не знаете, где тут проходит Обувная улица?
Девушка удивленно вскинула тонкие брови, секунду подумала, потом, смущенно улыбнувшись, покачала головой.
— Я даже не слыхала об улице с таким названием. Впрочем, в следующем квартале, у дома с круглыми окнами, расположен автомат. Если в городе такая улица есть, он объяснит, как до нее добраться.- И, приветливо кивнув, девушка ушла.
В соседнем квартале, на стене дома с необычными круглыми окнами, висел никелированный ящик со светящейся надписью: «Электронное справочное бюро». Сбоку, рядом с выбитой на листе нержавеющей стали инструкцией, висела телефонная трубка.
Генка прочитал инструкцию, снял трубку и, нажав кнопку под зеленым глазком, недоверчиво спросил: