Ели, как и на Земле, из обыкновенных тарелок, за столом шутили, кого-то беззлобно поддразнивали. Генке вопросов никаких не задавали, и постепенно он успокоился.
— А я думал, у вас кушают из тюбиков,- доедая бульон, сказал он Нине.
— И из тюбиков тоже. Только когда корабль летит с ускорением или тормозит, в нем возникает чувство тяжести. А иначе плавал бы твой бульон по всей каюте, а ты бы гонялся за ним с ложкой.
Нина весело рассмеялась, и Генка, представив на минуту себя в погоне за бульоном, тоже улыбнулся.
ГЛАВА VII,
в которой герой попадает на Марс и возвращается на Землю, узнает много интересного о первых строителях коммунистического общества и прибегает к услугам «Стола находок»
После обеда Нина привела его в знакомую каюту астробиологов. Едва они закрыли за собою дверь, как радио сообщило, что ускорение заканчивается, и сила тяжести, помогавшая Генке устойчиво передвигаться по полу, исчезла. Понятия «верх» и «низ» опять стали относительными. Чувствуя легкую тошноту, Генка забарахтался посреди каюты.
Нина поймала его за комбинезон, пристегнула ремнем к креслу, а кресло прикрепила к стене. Потом она отвернула на стене широкий полог, за которым находился иллюминатор, нажала небольшой рычажок у массивного обода. Наружные шторки раздвинулись, и глазам открылось черное небо, усеянное точками ярких звезд. Чуть сбоку виднелся маленький диск с розовыми пятнами.
— Марс,- кивнула на диск Нина, и Генка впился глазами в таинственную планету.
— Скоро прилетим,- продолжала Нина.- Для «Дружбы» это уже седьмой рейс.
— Для какой дружбы? — рассеянно спросил Генка.
— Как для какой?! — удивилась Нина.- Ты что, не знаешь, что наш корабль называется «Дружба».
— А-а,- неопределенно ответил Генка, не отрывая глаз от красноватого диска.
— Нравится? — спросила Нина. Генка кивнул и еще теснее придвинулся к стеклу иллюминатора.
— Ну, тогда посиди здесь и без меня никуда не выходи,- сказала девушка, но Генка уже не слышал. Он сосредоточенно рассматривал далекий диск.
Медленно, со скоростью минутной стрелки, диск расширялся, вырастал и превращался в шар. Уже можно было различить густой сумрак, на глазах наползавший на одно из полушарий, отчетливо виднелись красноватые пятна пустынь, белое продолговатое пятно,- очевидно, это были льды у полюса. Робкие тени незаметно передвигались по светлым полям, и, присмотревшись, Генка различил над ними прозрачные облака. Но самыми загадочными были темные ровные прожилки, кое-где рассекающие зеленые пятна, разбежавшиеся по всей планете. Казалось, чья-то огромная рука расчертила планету на неправильные квадраты и ромбы с блестящими точками на углах.
Генка пристально вглядывался в эти точки. Иногда ему казалось, что там мерцают крохотные огоньки, но так ли это на самом деле, он определить не мог.
Время летело быстро. Давно вернулась Нина. Несколько раз она окликала Генку, но он не отвечал. Наконец она закрыла шторки иллюминатора, решительно застегнула мягкий полог и сердито сказала:
— Хочешь, чтобы из-за тебя доктор оторвал мне голову? Марш за мной ужинать. Тоже мне астроном нашелся! Хватит с тебя истории!
Генка, конечно, не хотел, чтобы Нине из-за него отрывали голову. Он вздохнул и, виновато улыбаясь, Поплыл за Ниной.
Ужинали при помощи длинных тюбиков, из, которых специальные смеси выдавливали прямо в рот. Горячее какао Генка тянул из небольшого термоса через пластмассовую трубку.
После ужина ему разрешили побыть немного в отсеке управления.
Здесь находилось только два человека: Алексей Никитич и рослая, смуглая женщина — Зургаб Сулеймановна, штурман корабля.
Алексей Никитич приветливо кивнул Генке, а Зургаб Сулеймановна посадила его рядом с собой перед широким телевизионным экраном.
Почти весь экран занимал Марс. Прямые линии каналов виднелись гораздо отчетливее, чем в иллюминаторе. Теперь Генка разглядел, что это были не сплошные линии, а неправильной формы и величины синеватые пятна, растянувшиеся друг за другом.
— Скоро прилетим туда,- кивнула на экран Зургаб Сулеймановна и, взглянув на какой-то прибор, уточнила: — Осталось 10 часов 30 минут. Весь перелет длится 32 часа.
Она стала объяснять Генке, как вычисляется путь межпланетного корабля в космосе. Генка ничего не понимал, но на всякий случай кивал и продолжал рассматривать Марс.
— Что, нравится тебе наша «Дружба»? — спросил Алексей Никитич.