Тащили его наверх за ноги, препираясь о преимуществах и превратностях службы в охранных отрядах.
— Не, буду подавать рапопорт о переводе, — бубнил средний сержант. — Отправьте меня обратно в корпус.
— Дурак ты, Кесин, — ворчал главный сержант. — Где такую службу найдешь? Год за три, как на войне.
— Так война идет, непонятно с кем, против кого.
— Какая война, Кесин.
— А ящерка из второго квадрата? Зубья с мою руку. Сожрала троих пока не загнали в болото. Утопала, завывая так, что мороз по коже. Ребята натуральным образом обоссались.
— Жалование армейского капитана.
— А самолет? Бомбы бросил, питомник порушил, обезьяны взбесились, кусались, самцы гонялись за женщинами.
— Кормежка бесплатная.
— А конники в одёжах из шкур, с луками-копьями?.. Перебили половину девятого взвода, пока самих не постреляли.
Сержанты вытащили Шпарина наверх и бросили возле клетки с медведем.
— Я знаю, где его пристроить, — сказал главный сержант. — Будет ночевать с «мишей».
— В клетке? Он его сожрет.
— Рядом. Неси из пыточной оснастку.
Смеркалось. Жизнь на Базе затихала. На небе появились звезды. Шпарин, задрав гудящую голову, высматривал знакомые созвездия. «Большая Медведица… вот она, а вон созвездие Ориона. В конце лета Орион появляется в этой части звездного неба. Точно. Я на Земле. Но вот где?».
— Почему ваш флаг в штабе? — спросил Шпарин. — Флаг должен гордо трепетать на свежем ветерке. У вас он, мне представляется, черного цвета, с черепом и костями и место ему на верхушке самой высокой березы.
— Убь… Убь… — простонал главный сержант. — Я тебя сейчас убью.
Вернулся Кесин, волоча за собой что-то длинное и звенящее.
— Так, как у вас с верой? — Шпарин вернулся к теме покаяния. — А также с нежностью и любовью к ближнему?
— Заткнись! — главный сержант надел на Шпаринскую шею металлический обруч с цепью.
— Решил удавить? — Шпарин замотал головой. — Избавиться от свидетеля гнусных деяний?
Главный сержант щелкнул замком на обруче и подергал цепь.
— Прошляпил такого важнючего шпиона. И где? В самом штабе! Как повлияет это событие на дальнейшую карьеру главного сержанта Супонева или как там его на самом деле…
— Никак не повлияет… Залез, гад, в сейф-ф-ф… — наваливаясь на Шпарина, забрызгал слюной главный сержант, собираясь и в самом деле его придушить.
— Недоглядели, господин главный сержант! — засуетился Кесин, просовывая руки к горлу Шпарина. — Палыч! Па-лыч!? А давай я? Давай я?
— Убивают! Безвинно-о!.. — заорал Шпарин, отбиваясь ногами от лежащих на нем сержантов. — Карау-уул!.. Караул в ружье! Враги среди нас! Шпионы-ы-ы!..
Вопли Шпарина, отражаясь от стен зданий в вечернем прохладном воздухе, гулко загуляли по Базе. Из казармы напротив штаба выскочил офицер.
— Чего-чего?.. — главный сержант встрепенулся, бросил Шпарина и поднялся с колен. — Замолчи…
— Что вы делаете, главный сержант? — подбегая, закричал офицер. — Немедленно прекратить! Забылись? Оставьте его! Завтра прибывает из отпуска командир. Я доложу о вашем поведении, главный сержант!
— Есть, лейтенант! — пробормотал Супонев. — Так точно!
Офицер вернулся в казарму.
— Литеха — козел! — сказал Кесин.
— Довыпендривается, — сказал Супонев. — Этот Осинкин.
— Хоть один нормальный человек… — задыхаясь и кашляя, просипел Шпарин. — Нашелся…
— Ну ты и сволочь! — сказал главный сержант Шпарину.
— Я? Я сволочь? — изумился Шпарин.
— Завтра тебе все равно финдец придет. Так, Кесин, протаскивай цепь через клетку, замок вешай с той стороны, чтобы писюка не добрался. Вот так. Всё, порядок… Устал я, сержант, сегодня, как собака. Кстати, бывший помначштаба изволили оставить некоторый запас… Так, что приглашаю, закуска найдется.
«Ублюдки».
Шпарин подергал сковаными руками цепь. До клетки меньше метра. Медведь лежал рядом, на боку и, просунув сквозь прутья лапу, пытался дотянуться до соседа, делая это осторожно, словно играя, так, что Шпарину было совершенно не страшно.
— «Пожрать нету?».
— Нету, — Шпарин вздрогнул. — Это ты сказал?
Медведь побренчал цепью.
«Показалось».
— Ну, что, тёзка, судя по их замашкам, похоже, мне и правда завтра «кирдык» придет, пожаловался Шпарин медведю и тоскливо посмотрел в ночное звездное небо.
Шпарина похлопали по плечу.
Он повернул голову.
Медведь все-таки дотянулся до него.
— «Не боись, братан! Прорвемся! — пронеслось у Шпарина в голове. — Мы их порвем! Тебя, как зовут?».