Предсказания Миазмова начали сбываться.
«Ночка оказалась веселой, утро началось очень неожиданно, денек, кажется, будет не хуже. Осталось примерить новую форменную одёжку и можно на выход, то есть на сцену».
Форма сидела, как влитая. Лёгкие высокие синие кожаные ботинки по ноге.
Шпарин вернулся в ванную к зеркалу, потрогал золотистый знак с медвежьей мордой, провел пальцем по орденской планке из четырёх квадратиков.
«Совсем другой человек. Здравствуйте, капитан!».
Шпарин отдал отражению честь, щёлкнул каблуками, сорвал берет с головы, сунул за поясной ремень рядом с пустой кобурой, повернулся через левое плечо и выскочил из палаты.
В коридоре новый сюрприз. Очкастый эскулап третьего ранга Евпахов, поменяв чёрный халат на белый, с висящим на шее фонендоскопом, беседуя с очкастым доктором Лихоркиным, неторопливо шествовал навстречу.
— Капитан, — останавливаясь, вежливо кивнул доктор Лихоркин. — Хотелось бы переговорить с вами, касательно одной нашей знакомой, с которой вы провели непозволительно долгое время наедине сегодня утром. Видите ли, капитан, я питаю определённые чувства к упомянутой особе и, надеюсь, она тоже. И я не понимаю, как она оказалась не на своем этаже, в вашей палате и чем вы там могли заниматься, как я уже упомянул, так долго?
— О чувствах и непозволительно долгом времени наедине вам расскажет сама Инга! Если захочет! — отодвигая доктора Лихоркина, сказал Шпарин. — А мне хотелось бы узнать о самочувствии вашего коллеги. Не сказалось ли лежание под потолочной плитой на его здоровье?
— Простите, не имею чести знать. Вы кто? — испуганно отреагировал эскулап третьего ранга и, увлекая за собой доктора Лихоркина, побежал по коридору.
— Витязь без пальто! — рявкнул Шпарин. — Бегом по рабочим местам, пока я вас не порвал, как… — запнулся он, забыв продолжение. — Как одна собака резиновое приспособление для согревания тела в холодное время.
Эскулапы торопливо скрылись в ближайшей палате.
— Дуэль, — приоткрывая дверь, пропищал доктор Лихоркин. — Категорически заявляю! Вечером, после работы.
— Непременно, — пробормотал Шпарин, проходя мимо. — На скальпелях.
База встретила Шпарина летящим тополиным пухом и казалась вымершей.
«Где военный народ? Странное у вас тут заведение. Настоящий театр абсурда. Вчера был август, а сегодня по всей видимости июнь, что ли. Да, ребята, вы не перестаёте меня удивлять, я зверею и зверею, всё больше и больше, с каждой минутой. И память стала подводить… А собаку ту, звали «Тузиком».
Отмахиваясь от пуха, назойливо лезшего в рот и нос, по хрустящей гравием дорожке Шпарин направился к плацу.
Материализуясь, как из воздуха, мимо него, отдав честь, молодцевато промаршировали Додоня с Кесиным.
— Воины! Где ваш командир? — поинтересовался Шпарин. — Я имею в виду капитана Супонева.
— Не можем знать, господин капитан! — в один голос ответили оба. — Сами ищем. Только не капитана, а главного сержанта. Пропал со вчерашнего дня.
— Меня помните?
— Никак нет, господин капитан. Военная тайна. Знаем лишь, что недавно вернулись из вражьего тыла.
— Следуйте по маршруту, — отпустил их Шпарин и прикрикнул, чтобы соответствовать новому облику. — Лишнего не болтать!..
Обернулся. Подручных Супонева и след простыл.
— Как корова языком слизала, — пробормотал Шпарин и грустно добавил: — Михаил Иванович, вы заметили, что все чаще разговариваете сами с собой и, если так пойдет дальше, кто поручится за ваше душевное здоровье?
Когда он добрался до плаца, группа военных уже закончила посадку в самый большой среди остальной техники вертолёт. Последним на борт поднялся начальник штаба Трепов.
— Отойдите подальше, капитан, — сказал Шпарину плотный низкорослый человек в чёрной форме, состоящей из потертых кожаных куртки и штанов. На куртке — синие погоны со звездочками и золотые буквы — «ВВС». — Сейчас взлетаем. Столько времени потеряли из-за этой штуковины, так и не засунули, будь она не ладна, только аппарель помяли. Каждый раз сам по себе скатывается обратно. Как живой! Не хочет с нами лететь. На вид легкий, а на самом деле тяжёлый, зараза. Тонн пять, не меньше.
Рядом с вертолётом лежал светлый шар, разрисованный непонятными знаками и символами. На боку валялся опрокинутый подьёмный кран, стоял просевший грузовик с переломанным кузовом.