- И мне страшно!
Сказал мальчик, повернувшись к своим спутникам. Вид их был жалок. Кошка присела, практически вжалась в землю, прижала уши и вздыбила шерсть, в огромных глазах её не было ничего кроме страха. Сова вся скукожилась и стала какая-то совсем маленькая. Ежики прятали испуганные глазки и тихо пищали.
- Но мы должны идти дальше! Чуть-чуть же осталось.
Преодолевая страх, продолжал Вова.
- Там зло! За этой пеленой само зло!
Вступила в диалог Дуся.
- Вова! Там абсолютное зло! Оно внушает нам животный ужас! И мы, звери, не можем его преодолеть, поэтому его животный ужас и называют. Мы остолбенели от этого ужаса, не можем сделать и шага. Мы не можем идти дальше. Один ты можешь. Можешь если пересилишь в себе этот ужас, ты же человек, хоть еще и маленький но настоящий человек. Ты можешь, конечно, как мы испугаться и все бросить, так многие люди делают, но все, все на свете люди могут, если захотят пересилить свой страх просто одним это удается, а другим нет. Поэтому одни побеждают, а другие проигрывают.
Кошка смотрела на мальчика испуганными и страдающими глазами. Сова и ежи молчали.
- Как же мне сейчас неописуемо горько от того что я не могу дальше идти с тобой Вова. Мы, никто из зверей не можем. Но я в тебя верю! Ты мой человек! Самый отважный и добрый мой человек.
Сказала Дуся, и из изумрудных глаз её полились слезы. Мальчик подошел к ней, нежно обнял и поцеловал в большой черный нос. Потом погладил скукожившуюся Бесшумку, махнул рукой ежам, развернулся, и бросив на ходу.
- Ждите меня здесь!
Уверенно шагнул сквозь темную завесу. Сразу за этой пеленой лес изменился. Он был мертвый, деревья стояли без единого листочка, ни травинки не было на земле. Тьма и коряги, болото хлюпало под промокшими вмиг ногами. Не было ни ветра, ни хоть каких либо звуков. Казалось, что все живое умерло здесь. Впереди стояло огромное страшное дерево, голыми сучьями упираясь в черное пустое небо без звезд и луны. Дерево было настолько исполинским, что и двадцать взрослых человек не смогли бы обхватить его ствол руками. Почти у самых корней его было большое дупло размером с тоннель в метро. Оттуда шел яркий свет. Красный, желтый, синий и зеленый цвета сменяли друг друга, языки этого пламени то притухали, то разгорались ярче.
Мальчик смотрел на этот свет, и не мог отвести глаза. Взор его словно был прикован к этому жуткому свету, какими-то злыми чарами. Страшное сияние становилось все ярче и ярче и словно кипящая лава из кратера вулкана начало выплескиваться из дупла. В воздухе моментально распространилось зловоние, у Вовы потемнело в глазах. И тут мальчика с ног до головы накрыл неописуемый животный ужас. Страх наполнил собой все его существо, не оставив места ни каким другим чувствам. Это нельзя было объяснить, и мыслями мальчика начала овладевать паника. В ушах у Вовы сразу зазвенело, горло пересохло, и во рту появилась горечь, руки задрожали, в животе заурчало, а ноги стали подкашиваться. Лоб покрылся липкой испариной. В голове робко появилась мысль.
- Вот и все! Остолбенел от страха! Не могу сделать и шаг, боюсь! Не успел я к доброму волшебнику, и теперь из-за меня на земле настанет вечная ночь.
Из кармана мальчика между тем вылетел маленький огонек, он поднялся и завис на уровне Вовиных глаз, и тогда он взял его в руку, положил на ладонь и уже не отрывал от него своего взгляда. Волшебный мягкий свет становился все ярче, он успокаивал и вселял уверенность в своих силах. Он был единственной частичкой того доброго Вовиного мира, который остался сейчас у него за спиной за темной пеленой, и который надо во что бы то ни стало спасти. Мальчик начал успокаиваться и мысли его потекли в правильном русле.
- Что же это я! Струсил что ли? Такие надежды на меня возложили! Весь мир сейчас за моей спиной. Добро! Свет! И все от меня только одного сейчас зависит. Ну, уж нет, я не струшу! Вон мама с папой почти ничего не бояться, бабушки смелые какие, дедушка! А прадедушка тот вообще в Великой Отечественной Войне воевал, и победил там все силы зла, которые тогда были, правда, не один он там их побеждал, а с друзьями, а я тут один. Но нет, не испугаюсь!
Глаза Вовы горели огнем, лицо было сосредоточено и красиво. Если бы он мог увидеть себя со стороны, то его взору предстал бы решительный мальчик твердо стоящий на ногах с гордо поднятой кудрявой головой.
- Не испугаюсь! Я Вова Новиков, Московский мальчик начала третьего тысячелетия! Не испугаюсь!
Свет маленького огонька ярко вспыхнул, и его сияние на мгновение окутало всего Вову, а когда погасло, он с удивлением обнаружил на себе блестящие доспехи. Начищенная кольчуга с тремя бляхами на груди. Красные сапоги и плащ, высокий шлем с красным же флажком на навершии. В левой руке он держал щит в форме большой капли, на котором красовался золотой леопард, стоящий на задних лапах.
- Ну, вылитая Дуся!
Довольный вслух вымолвил он сам себе.
Доспех был волшебный, легкий и очень удобно сидел на Вове. Мальчик сжал ладонь правой руки в кулак, и огонек, зажатый в ней, превратился в чудесный сверкающий меч.
- Вот теперь посмотрим кто кого!
Вова был так рад своему преображению в богатыря, что даже не заметил, что страх ушел. Мальчик сейчас вообще ничего не боялся.
- С таким мечом кладенцом мне нет преград!
Сказал Вова, и твердым уверенным шагом прикрываясь щитом, пошел прямо к чародейскому дуплу. В самое логово зла. Выставив вперед меч, мальчик переступил порог и увидел перед собой странное существо. Огромный в три человеческих роста паук или осьминог, созданный из вулканической лавы сверлил Вову взглядом маленьких, колючих красных глаз. Лапами-щупальцами из жидкого огня пытался дотянуться до нашего богатыря. Вова отбил огонь щитом, а правой рукой сделал уверенный выпад, ударив это чудовище мечом. Зло вздрогнуло, содрогнулось всем телом, и немного уменьшилось в размере.