- Ну и ловкач же ты, - отвечал тот, загадочно улыбаясь, - делай как знаешь! Но не теряй голову.
- Я-то ладно, а что с англичанами?
- Я бы не слишком огорчился, если бы к вечеру они были мертвецки пьяны.
- Дело простое. Через два часа будут готовенькими. А как с нашими?
- Не увлекайтесь! Знайте меру. Ты за все отвечаешь. Возьми что нужно на камбузе*.
______________
* Камбуз - кухня на судне.
- Благодарю, капитан.
И началась пьянка. Пили, как будто в последний раз в жизни, целиком отдаваясь удовольствию.
Английским матросам строго-настрого приказали не покидать торговое судно, и за всю выпивку в мире они не оставили бы свой пост. Но пить на посту им никто не запрещал. Сопротивляться искушению не было сил. Как известно, сыны Альбиона* славятся обжорством - языки развязались, разговор перекинулся на девочек...
______________
* Сыны Альбиона - здесь: ироническое название англичан.
Между тем пришло время прогулки чернокожих эмигрантов, по-прежнему томившихся в трюме. Тут-то и сказались результаты импровизированного празднества. Беник в точности выполнил приказание капитана. Он был немного навеселе, и только. Но англичане, пьяные вдрызг, будучи не в силах ворочать языками, все еще тянулись к своим стаканам.
- К погибели своей тянутся! - воскликнул боцман. И он знал, что говорил.
Когда наступила ночь, непроглядная экваториальная ночь, пятеро матросов, повалившись на палубу, заснули непробудным сном. Хоть из пушки пали!
С борта "Дорады" виделись сигнальные огни крейсера. Он медленно двигался вперед, то и дело выпуская из трубы сноп искр. Между двумя судами непроницаемая тьма.
- Капитан, - торжественно доложил Беник, - все готово. Они спят как убитые.
- А ты?
- В полном порядке... Готов выполнить любое ваше приказание.
- Превосходно. Беник, я знаю, что могу полностью доверять тебе.
- Слово матроса. Можете рассчитывать на меня, даже если нужно достать луну с неба или взять англичанина на абордаж*.
______________
* Взять на абордаж - здесь: сразиться с противником в рукопашном бою.
- Нам двоим придется попотеть.
- Жду ваших распоряжений.
- Для начала нужны две крепкие пустые бочки.
- Это можно.
- Кто у руля?
- Кервен - человек надежный. Доверяйте ему, как мне.
- Прекрасно.
- Надо связать винные бочки и бесшумно спустить в море.
- Нет ничего проще. Что потом?
- Сделай, как я говорю, а там посмотрим.
Через четверть часа накрепко связанные бочки покачивались на волнах позади "Дорады". На борту никто не заметил таинственных приготовлений, на первый взгляд абсолютно бессмысленных.
- Теперь, - продолжал капитан, - спустимся ко мне... Или нет; раздень-ка английского офицера и принеси мне его форму.
- Правильно ли будет оставить его на палубе в одной рубашке? - весело подхватил боцман.
- Так и быть, оставь ему тельняшку и панталоны.
- Как прикажете, капитан.
Анрийон спустился к себе, открыл потайной шкафчик, осторожно вынул оттуда продолговатый, негнущийся предмет, по форме напоминающий веретено, весом килограммов в пятнадцать и толщиной в человеческое тело, закрыл шкафчик и вынес предмет в коридор, так как в каюте он не помещался.
- Возьми... Тише! - приказал он Бенику, который возвратился с одеждой в руках.
- Хорошая вещь?
- Лучше не бывает!
Поль быстро переоделся, торопливо сбрил бороду, оставив лишь бакенбарды, надвинул пилотку на самые уши, приосанился и спросил:
- Похож я хоть немного на английского матроса?
- Вылитый, капитан! Клянусь вам.
- Хорошо! Теперь помоги мне перенести... это... этот предмет на палубу.
- Идемте, капитан.
- Осторожно, старина!.. Осторожно.
- Погасить свет в вашей каюте?
- После того, как уйду.
- Вы собираетесь покинуть "Дораду"?
- Нам нужно попытаться спастись.
- Конечно, капитан, но как же месье Феликс?
- Я не забыл о нем. Теперь я хочу спуститься вниз по веревке, к которой привязаны бочки. Как только свистну, опустишь меня.
- И все?
- Еще не все. Слушай и запоминай. Видишь эту коробку?
- Только чувствую, а видеть не вижу, слишком темно.
- Нащупай кнопку.
- Да, капитан. Я понимаю: здесь электричество...
- Не так громко!.. К этой коробке тянется шнур от бобины, которую я забираю с собой.
- Понимаю... стоит нажать на кнопку и...
- Да не ори же ты так!..
- Молчу! Мне все ясно.
- Сейчас половина восьмого. Прекрасно! В половине девятого, ни минутой раньше, ни минутой позже, нажмешь на кнопку. Слышишь: точно в половине девятого, если хочешь спаслись.
- Даже если вы не вернетесь?
- Даже если не вернусь!..
- Это все, капитан?
- Ты хорошо запомнил?
- Как "Отче наш"!
- Итак, мой отважный Беник, пожмем друг другу руки.
- О! С радостью, капитан, - отвечал матрос, сильно сжимая в темноте ладонь Анрийона.
- Прощай, Беник!
- Прощайте! Удачи, капитан! - Голос его дрогнул.
С этими словами Анрийон ухватился за веревку и, перепрыгнув за борт, заскользил к воде. Устроившись на бочках, подал сигнал Бенику, и тот осторожно спустил вниз таинственный предмет. Больше боцман ничего не слышал. Усевшись на ящик, он рассуждал сам с собой:
- Да-а, положеньице... Что-то будет... При одной мысли об этом я весь дрожу и в горле пересыхает. Эх! Размочить бы, да ничего не прихватил. Еще целый час томиться, а потом... Беник, сын мой, прикуси свой язычок! А впрочем, все равно! Раз уж месье Феликс подстрелил сатанита...
* * *
Пока на "Дораде" разворачивались эти события, самое подробное описание которых не передало бы накала страстей в полной мере, на крейсере происходила трагедия. Героем ее был Феликс Обертен.
Едва прибыв на борт под охраной вооруженных матросов, он оказался запертым в темном чулане. У дверей поставили двух часовых. Полчаса спустя его вывели и препроводили в одну из кают. Там уже собрались штабные. Суровые и непреклонные, они торжественно расселись вокруг стола.
Феликс остановился перед этим импровизированным ареопагом*, прямо напротив тучного старца с седыми бакенбардами, голым, как шар, черепом, угловатым лицом и стальными глазами - командующий собственной персоной возглавлял собрание.
______________
* Ареопаг - орган власти в Древних Афинах, названный по месту заседаний на холме Арея. Здесь: ироническое название группы штабных офицеров.
- Ваше имя Джеймс Бейкер, - произнес он по-английски, - и вы подданный Ее Величества.
Не поняв ни единого слова, бакалейщик продолжал хранить молчание.
- Запишите, - председательствующий обратился к комиссару, исполняющему обязанности секретаря, - обвиняемый не отвечает. - Джеймс Бейкер, - снова начал он, - вы обвиняетесь в преступлении, предусмотренном международным морским правом. Вы снарядили невольничье судно, насильно поместили на нем две сотни негров и были задержаны на вами же оснащенном корабле. Случай, предусмотренный действующим законодательством, декретами и, наконец, Абердинским биллем. Таким образом, вы захвачены на месте преступления и не можете этого отрицать. Есть ли у вас какие-либо объяснения по этому поводу? Что вы можете сказать военному совету?
Произнеси командующий свою пространную тираду* на санскрите**, она не стала бы менее понятной для Феликса Обертена. Из всего услышанного он уловил лишь имя Джеймса Бейкера и слова об Абердинском билле. Ясно было, что недоразумение продолжается и что из него упорно хотят сделать Джеймса Бейкера.
______________
* Тирада - длинная фраза, отдельная пространная реплика, отрывок речи, произнесенный в более или менее приподнятом тоне.
** Санскрит - литературный язык древней и средневековой Индии.
Не дрогнув под взглядом старого офицера, Феликс заговорил на хорошем французском:
- К великому сожалению, сударь, я не говорю по-английски; однако охотно объяснился бы на родном языке, ибо не сомневаюсь, что среди вас найдется кто-то, владеющий французским. Я французский подданный, негоциант из Парижа, еду по делам торговли - вынужден повторяться, хотя уже сообщил эти сведения офицеру, приведшему меня сюда. Я не снаряжал судна: ни невольничьего, ни какого бы то ни было иного. Я не знаком с Джеймсом Бейкером и не имею с ним ничего общего. И если, как утверждает матрос, которого я никогда раньше не видел, у нас и имеется некоторое физическое сходство, это еще не основание, чтобы принимать меня за него.