Барнум, наряженный мушкетером, метался по эстраде, жестами воодушевляя музыкантов в костюмах английской армии, размахивал дирижерской палочкой, то и дело задевая рукой размалеванную ткань, которая хлопала и раздувалась.
Чего только не было на этом фантастическом полотне: двуглавые бараны, шестиногие быки, курящие трубку тюлени; рогатая обезьяна в костюме маркиза брила овцу, горбатый жираф облизывал луну, крокодил сидел за столом с салфеткой вокруг шеи; а еще бабочки, огромные, словно двустворчатые ворота, неимоверных размеров лягушки и так далее, и тому подобное. Посреди сего вертепа* был изображен человек-чудовище - повелитель этой нечисти.
______________
* Вертеп - трущоба, притон.
При взгляде на него добродушные лица негров расплывались в улыбке. Вскоре они уже безудержно хохотали, обнажив сверкающие белизной зубы. Китайцы гоготали, издавая звук, напоминавший звон надтреснутого колокола. Белые аплодировали, как в театре. Даже у индейцев, обычно спокойных и медлительных, загорались глаза.
И действительно, в нарисованном человеке ощущалось что-то особенное, непередаваемое. Невозможно было определить, к какой расе он принадлежал. Ни белый, ни черный, ни желтый, ни красный, но - синий!.. Ярко-синий, под цвет оперения длиннохвостых попугаев. Он был такой же синий, как негр бывает черным. Резко-синий цвет резал глаза.
Мушкетер подал сигнал. Музыка моментально смолкла. Все услыхали охрипший голос. Говоривший будто бы продолжал только что прерванную речь.
- Да-да, дамы и господа, человек, изображенный на этом блистательном полотне, - казалось бы, лишь плод воображения. Вы скажете (и я не стану разубеждать вас), что синего человека не существует, художник преувеличил. И вы правы... почти правы. Потому что этот синий человек уникален. Он единственный в мире, единственный, как солнце, что светит всем нам, как Великий Могол* или Великий Лама!** И вы убедитесь в этом. Даю слово! Слово Рафаэло Гимараенса! Но это еще не все. Синий человек родился в морских глубинах и прожил там тридцать лет без воздуха. Однако он разговаривает, поет, пишет, танцует, играет на музыкальных инструментах, не хуже земного человека. Он ест сырых цыплят, умеет считать до десяти и даже до двадцати на пальцах. Он не знает по-нашему ни слова, но свободно изъясняется на никому не понятном языке. Впрочем, во всем этом почтенная публика убедится сама.
______________
* Великий Могол - титул государя знаменитой тюркской династии, основанной султаном Бабуром.
** Великий Лама - глава религии ламаизма в Тибете.
Возвращаясь к цвету его кожи, предупреждаю тех, кто посчитает его ненатуральным: отбросьте подозрения! В том, что цвет несмываем, вы сможете убедиться, помыв его мылом, водкой или маслом. Итак, вы убедитесь, что никакого подлога нет и что Рафаэло Гимараенс, законный владелец этого чуда, - честный человек. И вы оцените по достоинству Рафаэло Гимараенса, ибо он за столь мизерную плату, преодолев усталость и опасности, пришел к вам, чтобы развлечь, дать вам отдых, показать сие невиданное создание матери-природы!
Помните, что Синий человек не дикий зверь, в его жилах течет человеческая кровь. Забудьте о жестокости. На всякий случай, однако, я посадил его на цепь во избежание малейшей угрозы вашей безопасности.
Внимание, мы начинаем! Музыка!
Грянул оркестр, и сеньор Гимараенс, величественным жестом приоткрыв занавеску, пригласил желающих войти.
Шествие началось. Первыми впустили белых - по месту и почет. Над большой чашей для монет замелькали белые перчатки. Евреи, пошарив в своих кошельках, с сожалением расставались с их содержимым. Негры, в простоте своей, не ведавшие разницы между своим и чужим, платили за неимущих соплеменников, делясь с ними по-братски. Китайцы, обскакавшие всех в своей жадности, собирались человек по пять-шесть и посылали кого-то одного посмотреть, стоит ли зрелище таких расходов. Индейцы расплачивались золотым песком или краденой алмазной крошкой.
Так как сеньор Гимараенс и не думал давать сдачу, никто не осмеливался возражать. Таким образом, чаша наполнилась очень скоро. Толпа на улице заволновалась, но тут же успокоилась в ответ на обещание повторить представление еще раз.
Занавес опустился. Музыка смолкла. Барнум исчез. Театрик опустел.
Но внезапно раздался резкий свисток, и полотно вновь взвилось.
На площади воцарилась мертвая тишина. На сцене стоял Синий человек, прикованный цепью, словно дикий зверь. На нем не было ничего, кроме панталон. Оголенный мощный торс выдавал недюжинную силу.
Дон Рафаэло Гимараенс не ошибся в расчете. Невероятно: человек на эстраде совершенно синий, синий с головы до пят, как будто бы он выкупался в индиго! И если, как утверждает барнум, это его природная масть, то за собственные деньги зритель имеет право в этом убедиться!
Оторопевшая было толпа пришла в неистовство. Пронзительные крики, топот, смех, аплодисменты раздались со всех сторон. Теперь наконец зрители были удовлетворены.
- Итак, дамы и господа, - снова начал Гимараенс свою высокопарную речь, - обманул ли я вас? Стоило ли лицезрение Синего человека небольшой платы? Однако это лишь начало! Теперь моя очередь выполнять обещания. Сейчас вы станете свидетелями небывалых экспериментов. Желает ли кто-нибудь из многоуважаемой публики принести воды или любой иной жидкости и помыть Синего человека? Вы имеете полную возможность проверить истинность моих слов! Вы, сударь, - обратился он к грузчику-негру колоссального роста, - вы желаете попробовать?
Мужчина, слегка смутившись, все же утвердительно кивнул и взял у одного из музыкантов таз и тряпку не первой свежести. Намочив ее, он взобрался на сцену и подошел к Синему человеку, намереваясь как следует его потереть.
Несчастный, до сих пор, по крайней мере с виду, казавшийся равнодушным, опустив глаза, застыл в страдальческой позе, но вдруг яростно завопил и встал в боксерскую стойку перед озадаченным негром.
- Не волнуйся, мой мальчик, - внушительно проговорил барнум, и, обратившись к грузчику, обронил: - он иногда нервничает. Сейчас я его успокою. Ударив кнутом, циркач грозно добавил: - Синий человек! Опустить руки! Не сметь перечить уважаемой публике!
Покорившись, синий дьявол успокоился и позволил делать с собой все что угодно.
Но в это время испуганный негр отбросил таз - брызги полетели во все стороны, швырнул на землю тряпку и опрометью кинулся прочь.
И тут произошло нечто необъяснимое, медицинской наукой не описанное. Синий человек неожиданно стал коричневым!
Кожа вокруг глаз и рта, нос, уши, а затем ноги и руки постепенно начали менять цвет и в конце концов оказались абсолютно такими же, как у чистокровных негров.
Все вокруг топали и свистели. Право же, сеньор Гимараенс выполнил больше, чем обещал, тем не менее надо же, черт возьми, выяснить, был ли синий цвет природным цветом!
Но в это время несчастный успокоился, прерывистое дыхание выровнялось, и мало-помалу коричневый цвет вновь уступил место синему, к неописуемой радости всех присутствующих.
- А теперь, дамы и господа, - провозгласил барнум, - Синий человек будет есть! Он ест совершенно так же, как мы с вами, с той лишь разницей, что дикарь нипочем не желает есть вареного. Все, что нужно этому каннибалу*, так это сырое мясо. Смотрите же. - И он показал толпе только что зарезанную курицу, чисто ощипанную, но очень тощую.
______________
* Каннибал - здесь: представитель племени людоедов.
Прежде чем схватить тщедушную птицу, Синий человек, до сих пор не произнесший ни слова, казалось, сделал над собой усилие и, обратив грустный взор к любопытной, но равнодушной толпе, крикнул:
- Есть среди вас кто-нибудь, сносно говорящий по-французски?