То ближе, то дальше от нашего неподвижного судна шел обильный дождь. Самые ближайшие явно грозовые тучи были далее десяти километров и за дальностью расстояния казались неподвижными и как бы намалеванными. То в одном, то в другом месте между этими тучами тянулись от океана и до верхушек этих туч по два, по три и даже по четыре более темных, чем сами тучи, смерча. Водяные смерчи, чуть утонченные посредине, казались гигантскими столбами, упирающимися в океан и подпирающими своими верхушками нависшие над океаном тучи. Ни единого шороха, ни единого звука не доносилось до нас со стороны этих грозно и стихийно разряжающихся невдалеке от нас сил природы. Появившиеся грозовые тучи на горизонте внесли явное оживление среди экипажа судна. Люди стали бодрее и веселее. Барометр, стоявший все время неподвижно, начал показывать на дождь.
Освеженный где-то дождевой прохладной водой или вспугнутый акулами, всего метрах в шестидесяти от судна быстро прошел часа в два дня огромный косяк крупной морской рыбы. Идущий почти на судно косяк рыбы площадью в квадратный километр был замечен вахтенным матросом с мачты. Он заметил его движение на такой глади океана километра за два до парохода и испугался. Вода в том месте, где двигалась рыба, как бы кипела. Матрос тревожно затрубил несколько раз в рожок, и вся команда и администрация судна почти до единого человека выскочили на палубу. Администрация кинулась сейчас же на эспардек и на мостик, а команда — по обыкновению на бак.
— В чем дело? — сердито крикнул старший помощник матросу на мачте, ничего не замечая на море. Матрос указал рукой по направлению хорошо видимого ему как бы кипящего пространства воды и ничтоже сумняшеся громко ответил:
— А вон там!.. Я не знаю, что оно!..Как будто кипит море!
Мы взглянули туда, куда указывал матрос, и хотя нам не так хорошо было видно, как ему, все же увидели, может, в километре от судна действительно как бы кипящее без всякой видимой причины море. По правде сказать, даже все мы, видавшие виды на суше и на море, разинули рты, увидев то, что показал нам матрос, и не знали, что думать. Недоумение наше рассеял, однако, все тот же матрос, на мачте. Ему с мачты и в бинокль было видно то, что творилось в километре от нас:
— Это идет рыба! — почти радостно крикнул он сверху всем нам на палубу.
Вскоре после того, как матрос известил нас, что это идет рыба, мы услышали как бы шум далекого дождя на море.
По мере приближения кипящей брызгами и пеною воды в море мы одновременно слышали и приближающийся к нам шум, но уже не дождя, а как бы шумного широкого водопада. Большая, как целое поле, площадь пенящейся и шумящей воды двигалась наискось корпусу парохода и должна была пройти за кормой. Мы как один бросились на ют. Ещё метров за полтораста нам стало видно, как из воды резво, шумно и быстро выпрыгивает и вновь бултыхается в воду, как в каком-то вакхическом всерыбном танце, огромное количество крупной и мелкой рыбы. Рыба прошла метрах в пятидесяти-шестидесяти от парохода. Несмотря на то, что мы должны бы были показаться ей чем-то необыкновенным, она, однако, прошла мимо нас так, как будто нас вовсе для неё не существовало. Никогда и никто из нас не видел еще такого количества такого шумного, радостного и плясового движения рыбы. Вся рыба, и большая и малая, как бы забыв обо всем на свете, была занята, казалось, только тем, кто кого перегонит, кто выше выскочит из воды и кто ловчее и хлеще, показав небу хвост, вновь нырнет в воду.
Глядя на прыжки рыб, а в особенности на подражающих во всем своим родителям рыбенышей, мы хохотали почти до упаду. Сколько силы, красоты и слаженности было в движении каждого индивидуума и разом всего рыбьего коллектива!
Только тогда, когда косяк прошел уже мимо судна, мы подумали, наконец, что не мешало бы заблаговременно спустить пару шлюпок, врезаться в косяк рыбы и набить баграми и веслами так широко и густо идущей рыбы. Эту позднюю догадку мы оставили пока про запас, а догадку о том, что позади рыбы, возможно, идут акулы, и что эти акулы могут появиться возле нас, мы решили заблаговременно использовать самым лучшим образом.
Как только косяк рыбы скрылся далеко в океане, часть молодых машинистов и кочегаров сейчас же начала делать крючок для поимки акулы.
После появления рыбы на всем пространстве небосвода над океаном запузырились более или менее плотные массивы облаков, медленно двигающихся на юг к экватору. То, что облака шли к экватору, указывало на то, что в атмосфере должно скоро произойти перемещение воздушных масс, и ветер, хоть небольшой, а должен задуть в желаемом для нас направлении.