— Что-о-о? — не то с удивлением, граничащим со страхом, не то с недоверием почти разом воскликнуло несколько человек, и на трюме сейчас же приподнялись и сели человек пять.
— Акула, говорю, за бортом, — пояснил Буркин.
— Акула?!. Да врешь ты?!. Где она?!. Что ты?!
— Тише… Она здесь, — указал рукою на правый борт Буркин.
Двадцать человек как вихрем смело с трюма и отбросило к правому борту. Увидев над бортом свесившиеся головы людей, акулы, внимательно осмотрев их, не спеша подплыли к борту на расстояние не больше четырех метров и изучающе стали смотреть на людей, немного даже вылегая для удобства набок. Из водящихся в Индийском океане разных пород акул это была самая маленькая. Как одна, так и другая акула были длиной приблизительно по четыре метра. По строению своего тела, за исключением головы, они напоминали щуку. Головы у акул были туповатые с широкими ртами и смелыми глазами, очевидно, хорошо сознающего свою силу довольно умного зверя. Брюхо у каждой акулы было серовато-белое, но бока, и в особенности спина, подходили под цвет воды, и цвет этот служил, вероятно, акулам не столько защитой, сколько давал возможность незаметно подкрадываться к жертве. Только на голове и на затылке кожа у акул была не темно-синей, а отливала бархатисто-серебристой сединой. Засмотревшись на акул, команда на время как бы забыла даже о том, что в коридоре матросского кубрика висит, почти забытый в последние дни, крючок, приготовленный для акул.
Наконец, часть людей почти разом отделилась от борта и нервно засуетилась.
— Ну вот тебе и акулы! А поймаешь, поймаешь-то как? — заговорил почему-то вполголоса и, видимо, очень волнуясь, матрос Темкин.
— Поймать?… Мы это сейчас оборудуем, — уверенно, но тоже негромко (вероятно, чтобы не услышали акулы) ответил кочегар Бородин.
— Давай артельщика! Где артельщик?
Через пять минут у борта толпилась уже не только вся команда, а даже вся администрация. Как по уговору, все старались негромко говорить и не все разом выглядывать за борт. Вызванный артельщик немедленно принес из рефрижератора кусок очень ценного для всех мяса и разрубил его на два куска. Большой кусок тщательно насадили, обвязав парусной ниткой, на крючок, а меньший кусок для приманки привязали на тонкий шкамышгар и привязали к тросу подальше от крючка.
Когда все живо было сделано, тонкий металлический трос с приманкой занесли с самого носа и опустили за борт так, чтобы акулы совершенно не заметили, откуда он появился. Опущенные за борт в воду куски мяса еле заметно начали подводить поближе к тому месту, где, не удаляясь от борта, плыли акулы. Чтобы скорее привлечь внимание акул к мясу, люди отошли от борта и стали осторожно наблюдать их сзади с эспардека и сквозь иллюминаторы кубрика.
Когда крючок с мясом был подведен к акулам не дальше пяти — шести метров, акулы, смотревшие в ту сторону, где они видели людей, мяса на крючке не замечали. Заметно зашевелились и чуть даже отошли они от борта, когда увидели, как чуть выше уровня воды показался темный кусок мяса, который сейчас же опустился в воду. Хищно, но с опаской они начали не спеша подплывать сбоку к уже хорошо замеченной приманке. И не смотрели уже на палубу, а то подплывая ближе, то отплывая немного в сторону, внимательно следили за кусками мяса. Наконец, как бы по уговору резко взмахнув сильными хвостами, стали как бы вовсе отплывать от парохода. Этот маневр акул чуть было не вызвал крик гнева и брани у притаившейся команды. Злобно извергая сквозь зубы ругань и проклятья, команда удержалась все-таки на месте.
Отплыв метров на десять от борта, акулы, как бы набравшись смелости, опять подплыли к борту и стали следить за приманкой. Это исключительно осторожное поведение хищных акул бесило голодную команду и выматывало из неё последние нервы. Уже вечерело, а акулы всё еще не решались ухватиться за мясо. Но то, что они решили, видимо, не отставать от судна, свидетельствовало о том, что рано или поздно они начнут действовать.
Прошло добрых десять минут. Спокойное поведение приманки в воде убедило, вероятно, одну из акул в её безвредности, и она, чуть вильнув хвостом, резко отделилась вдруг от товарки, подплыла к куску мяса на шворке и быстро ухватила его своим широким ртом. Почти не жуя его, она чуть-чуть отплыла в сторону, немного покосилась глазами на палубу и вдруг с разгону, как бы опережая свою товарку, кинулась на крючок с мясом и быстро схватила его ртом.
— Тяни! Держи! — крикнули не своим голосом несколько человек. Но ни тянуть, ни держать ничего не нужно было. Трос, на котором прикреплен был крючок с мясом, крепко был закреплен на палубе за железный рим.