— А вон… глядите! — указал с испугом, удивлением и восхищением матрос на небо над «Югом».
Стараясь не только не шуметь, а даже не дышать громко, как перед великим таинством, остановилась команда, закинув назад головы, перед гигантским голубым экраном над головою. На экране этом, вниз мачтами, трубою и палубою, висел, почти во всей величине своей, «Юг».
В той тишине, которая царила на палубе, на неподвижных водах океана, среди притаившей дыхание команды, впечатление от неожиданно повисшего над головами огромного почти подлинного судна было потрясающе.
Уже болели затылки, уже кружились задранные кверху головы, а команда, не считая времени, боясь потерять хоть одно мгновение, все стояла и жадно, почти молитвенно, глядела на никем из команды не виданное доселе чудо природы.
— Это мираж, — осмелился, наконец, негромко вымолвить Матисен, и тогда, перебивая друг друга, загалдели все. Кто-то помоложе побежал, насколько это позволяли его силы, сообщить о видении машинистам, лакеям и администрации.
Через пару минут на всех открытых частях палубы показались с запрокинутыми назад головами люди. Висящая вниз мачтами почти подлинных размеров копия судна чуть-чуть вздрагивала, как на полотне экрана. Неясно видны были повисшие головой вниз люди с бесплотного «Юга», но ясно видно было, когда кто-нибудь махал фуражкой, как передвигался вниз головою помощник капитана на мостике и как начал слезать по вантам вахтенный матрос с мачты.
Но о том, что все на свете, кроме пищи, суета сует, неожиданно напомнил всем не забывший о еде даже в эти удивительные и почти торжественные минуты Хойда. Глядя на повисший над головами второй «Юг», Хойда не преминул не то всерьез, не то шутя совершенно серьезно заметить:
— А не сбросили ли бы они нам оттуда хлеба?
Сломив торжественность минуты, команда покатилась от хохота, а один из матросов ответил Хойде:
— А ты просемафорь им, может, и сбросят.
Введенные Хойдою в шутливое и веселое настроение, матросы и кочегары, задрав головы, со смехом и шутками усиленно начали махать на все лады фуражками, сетками и кепками, а с палубы призрачного «Юга», тоже задрав головы к команде, призрачные люди также махали фуражками, сетками и кепками.
— Хлеба! Бросьте нам хлеба! — начали выкрикивать кочегары помоложе, вымахивая кепками над головой.
— Хлеба и табаку! — крикнул вдруг всегда серьезный Матисен, и команда вновь покатилась от хохота, увидев, как и серьезный Матисен завертел вдруг кепкой.
— «Хлеба и табаку!» — кричали древние римляне, завидев перед собою Цезаря! — выкрикнул не менее серьезный, чем Матисен, кочегар Бородин и тоже начал махать кепкой по направлению к товарищам на опрокинутом «Юге».
Пока часть кочегаров и матросов дурашливо вымахивала фуражками, матрос Русланов объяснял тем временем остальной части команды причины появления миражей на суше и на море.
Когда Русланов заявил, что на небе появляются даже тени судов, идущих иногда далеко в море, все сейчас же забегали глазами по небесному простору с надеждой, не покажется ли где на небе тень какого-нибудь, хотя бы и далеко идущего, судна.
Второго судна на небосводе не оказалось, но далеко на севере засерело, чуть вздрагивая, длинное подобие облака, мало, однако, напоминающее его своей формой.
Прекратив разговоры и пристально всматриваясь вместе с командой на подобие облака на севере, Русланов вдруг весело воскликнул:
— А вы знаете, ребята, что это такое?
— Что?
— Это остров! Мираж далекого острова!
— А верно! — выкрикнул еще кто-то.
— Вы глядите лучше… Это Сокотра, — пояснил переставший махать уже шапкой Матисен.
После пояснения Матисена, почти перед каждым предстал вдруг в воображении подлинный вечно залитый солнцем, довольно большой и почти совершенно лишенный всякой растительности скалистый остров Сокотра.
Мимо этого острова, как по одну, так и по другую его сторону всегда шли суда из Азии и Австралии в Европу, и из Европы — в Азию и Австралию. Безмолвно вглядываясь теперь в опрокинутый над океаном довольно знакомый профиль опрокинутого острова, команда жадно искала возле призрачных берегов его хоть малейший намек на движущееся куда-нибудь судно.
— Вот и близок локоть, да не укусишь, — заметил стоявший рядом с командой боцман.
Боцману никто ничего не ответил, а кочегар Лагунин вслед за боцманом глубокомысленно заявил:
— Да, мираж острова интересен, а вот если бы это был мираж не острова, а более близкий мираж какого-нибудь парохода, так я уверен, что он помог бы нам спастись…