Наконец хлопоты остались позади. Все собрались в просмотровом зале мы с Майком, Маррс и Джонсон, Кесслер и Бернстейн, а также остальные члены съемочной группы, которые делили с нами эту поистине титаническую работу, и увидели на экране плод своих усилий.
Фильм вышел потрясающий. Каждый поработал на славу.
Когда на экране появился Александр, это действительно был Александр Великий. (Молодой армянин получил заслуженную премию.) Вся ослепительная гамма красок, вся роскошь, великолепие и блеск на экране, казалось, обжигали душу. Даже мы с Майком, видевшие все это в действительности, сидели на краешках кресел, впившись глазами в экран.
Подлинный реализм и размах батальных сцен - вот что, на мой взгляд, обеспечило успех фильма. Кровавый бой, конечно, увлекательное зрелище, когда знаешь, что все это выдумка, что мертвые вот-вот воскреснут и пойдут обедать. Но когда такой военный обозреватель, как Билл Моулдин, посмотрев фильм, выступает с восторженной статьей о том, как схожи тяготы и удел пехоты во все эпохи и времена, - будьте уверены: Моулдин знает, что такое война. Как, впрочем, и пехотинцы из разных стран мира, которые в своих письмах сравнивали битву Александра Македонского при Арбеле с боями на плацдарме у Анцио и в Аргонне. Измученный, далеко не безразличный к своей судьбе крестьянин, который устало бредет, отмеривая милю за милей по пыльным равнинам, и кончает свой путь смердящим, голым, израненным трупом средь роя жирных мух, - чем отличается он от другого крестьянина, который вместо сарисы[Сариса - длинное, до 6-7 метров, копье, вооружение пехотинцев в армии Александра Македонского. ] держит в руках винтовку? Это мы старались подчеркнуть особо, и преуспели.
Когда в зале вспыхнул свет, мы уже знали: фильму обеспечен грандиозный успех. Важные, как стайка пингвинов, гордо выпятив грудь, участники просмотра торжественно пожали друг другу руки. Большинство направилось к выходу, а мы уединились в кабинете Джонсона.
Разлив по стаканам виски, Джонсон сразу перешел к делу: - Как с прокатом?
Я поинтересовался его мнением.
- Слово за вами, - пожал он плечами. - Не знаю, известно вам или нет, но уже разнесся слух, что у вас есть неплохой фильм.
Я рассказал ему, что нам в отель звонили несколько человек, и назвал их имена.
- Понятно, почему я завел этот разговор? Я знаю этих молодчиков. Пошлите их подальше, если не хотите, чтобы вас обобрали до нитки. И раз уж мы заговорили о деньгах: вы нам задолжали кругленькую сумму. Полагаю, у вас есть чем расплатиться?
- Есть.
- Так я и думал. В противном случае я первый раздел бы вас догола. Он улыбнулся, но всем нам было ясно, что он именно так бы и поступил. Ол-райт, этот вопрос отпал. Поговорим о прокате. Здесь в городе есть две-три фирмы, которые захотят приобрести фильм. Мои ребята немедля поговорят с кем нужно. Нет смысла и дальше играть в молчанку. Уверен, у них хватит ума не болтать о том, что вы не желаете предавать огласке.
За этим я прослежу. Но в данный момент вы, как говорится, на коне. У вас есть наличный капитал, вы - владельцы фильма, который, по моим оценкам, должен принести баснословную прибыль, и вам нет никакой нужды соглашаться на первое же предложение. В подобной игре это очень важно.
- А вы сами не согласитесь заняться этим делом?
- Я бы не прочь. У меня есть на примете одна компания, которой позарез нужен художественный фильм, а ее владельцы не знают, что мне это известно. Они заплатят, и заплатят хорошо. А что я буду с этого иметь?
- Это, - сказал я, - мы обсудим позже. И думается, я знаю, что у вас на уме. Нас устроят обычные для подобных контрактов условия, и нам безразлично, выпотрошите вы тех, с кем будете иметь дело, или нет. Чего душа не знает, о том не страдает.
Именно это он и хотел услышать. В Голливуде, как в джунглях, каждый готов вцепиться другому в глотку.
- Хорошо. Кесслер, приготовьтесь печатать копии.
- Всегда готов.
- Маррс, запускайте рекламу... - И, повернувшись к нам, он закончил: Какие у вас пожелания на этот счет?
Этот вопрос мы с Майком обговорили между собой заранее.
- Как вы считаете лучше, так и делайте, - не спеша сказал я. - Бог с ней, со славой: мы ее не ищем, но избегать тоже не будем. Для прессы мы два провинциальных простака, которым подфартило. Спускайте на тормозах любые вопросы о том, где снимали кинокартину, но осторожно, чтобы это не бросалось в глаза. Придется туго, когда будете говорить о несуществующих актерах, но вы должны как-то выкрутиться.
Маррс застонал, а Джонсон ухмыльнулся: - Он выкрутится.
- Мы будем рады, если за техническое исполнение фильма вам поставят наивысшую оценку, потому что вы блестяще справились с этой задачей.
Кесслер вполне заслуженно воспринял это как личный комплимент.
- Прежде чем перейти к другим вопросам, мы хотели бы сообщить, что часть материала была отснята непосредственно в Детройте.
Услышав это, все привстали со стульев.
- Мы с Майком открыли новый метод операторской работы с использованием кинотрюков и комбинированных съемок.
Кесслер хотел что-то сказать и уже приоткрыл было рот, но передумал.
- Мы не намерены раскрывать, как это делалось и где именно комбинированная съемка, но вы должны признать, что обнаружить разницу между комбинированными и натурными съемками невозможно.
Они усиленно закивали: - Совершенно невозможно. Столько лет в кинематографе, все проходит через наши руки... Какие же эпизоды...
- Этого я вам не скажу. Наш метод не запатентован и не будет патентоваться как можно дольше.
Никто не обиделся. У профессионалов взгляд наметанный. Если уж они не улавливали разницы, то, значит, комбинированные съемки были виртуозны. Им было понятно, почему мы хотим сохранить в тайне столь совершенный метод.
- Мы можем дать твердую гарантию, что позднее вас ожидает новая работа.
Их интерес был очевиден.
- Не будем предсказывать, когда именно, или договариваться о чем-то конкретном, но у нас в колоде еще найдутся один-два козырных туза. Нам понравилось сотрудничать с вами, и мы хотим, чтобы впредь было так же. А теперь просим извинить: у нас свидание с блондинкой.
Джонсон не ошибся: за право проката торг шел как на аукционе. Мы, точнее, Джонсон, заключили весьма выгодный контракт с компанией "Юнайтед Амьюзмент" и сетью принадлежащих ей кинотеатров. Разбойник Джонсон получил обусловленный процент прибыли от нас и, видимо, сорвал еще более жирный куш с "Юнайтед". Кесслер и другие сотрудники Джонсона подняли в специальных журналах жуткую шумиху, хвастаясь своей причастностью к созданию фильма, завоевавшего Оскара. И не только Оскара, но и все другие призы и премии, какие когдалибо присуждались кинокартинам. Даже европейцы пришли от него в восторг. Они ведь обожают реализм. И, посмотрев фильм, поняли, что перед ними настоящее искусство.
Впрочем, это поняли и все остальные.
Наш успех вскружил Руфи голову. Она сразу же захотела обзавестись секретарем. Ей и правда нужен был помощник, .чтобы отбиваться от всяких придурков, которые нам проходу не давали. Мы разрешили ей нанять помощницу. Она подыскала хорошую машинистку лет пятидесяти. Руфь - девушка интересная и себе на уме.
Когда ее отец стал усиленно намекать, что мечтает взглянуть на Тихий океан, мы увеличили ей жалованье с условием, что папаша останется подальше от нас. Мы и втроем весело проводили время.
Премьера фильма состоялась одновременно в НьюЙорке и Голливуде. Мы отправились на премьеру вместе с Руфью, в смокингах, важные, как лорды. Прекрасное это чувство - сидя ранним утром на полу, читать рецензии, от которых приятно кружится голова. Еще лучше знать, что денег у тебя куры не клюют. Джонсон и его люди полностью разделяли наше ликованье. Думаю, вначале кошелек у него был не слишком тугой, и теперь все мы с наслаждением купались в лучах славы.