Математические и космологические учения пифагорейцев, таких, как Архит и Филолай, несомненно, стали известны Платону и должны были привлечь его внимание. В позднем диалоге Платона «Тимей», посвящённом вопросам космологии, Платон прямо вкладывает излагаемое им космологическое учение в уста пифагорейцев.
Согласно этому учению, мир есть живое существо, имеющее форму шара. Как живое существо, мир имеет душу. Душа — не в мире, как его «часть», а окружает весь мир и состоит из трёх начал: «тожде-ственного», «иного» и «сущности». Начала эти — высшие основания «предельного» и «беспредельного» бытия, т. е. бытия идеального и материального. Они распределены, согласно законам музыкальной октавы — в кругах, увлекающих небесные светила в их движениях.
Окружённое со всех сторон мировой душой, тело мира состоит из элементов земли, воды, огня и воздуха. Элементы эти образуют пропорциональные соединения — по законам чисел. Круг «тождественного» образует круг неподвижных звёзд, круг «иного» — круг планет. И звёзды, и планеты — существа божественные, мировая душа одушевляет их, так же, как и остальной мир.
Так как элементы земли, воды, огня и воздуха — телесны, то они, как геометрические тела, ограничены плоскостями. Форма земли — куб, воды — икосаэдр, огня — пирамида, воздуха — октаэдр. Небо украшено по образу додекаэдра. Жизнью мировой души правят числовые отношения и гармония.
Мировая душа не только живёт, но и познаёт. В своём круговом возвратном движении она, при всяком соприкосновении с тем, что имеет сущность, свидетельствует своим словом о том, что с чем тождественно, что от чего отличается, а также, где, когда и каким образом всему бывающему доводится быть — по отношению к вечно неизменному и по отношению к другому бывающему.
Слово этого свидетельствует одинаково истинно — как по отношению к «иному», так и по отношению к «тождественному». Когда оно относится к чувственному, возникают твёрдые истинные мнения и верования. Когда же оно относится к разумному, тогда мысль и знание необходимо достигают совершенства[12].
Величайшим из непосредственных учеников Платона был Аристотель. Характер философского учения Аристотеля о бытии отразился и на его физическом учении, а также, на его космологии. Аристотель, в своём учении о движении, принимает во внимание всё, добытое по этому вопросу его предшественниками — людьми повседневного опыта и философии. И те, и другие указали, что возможны только четыре вида движения: увеличение и уменьшение; качественное изменение, или превращение; возникновение и уничтожение; движение, как перемещение в пространстве[13].
Подобно тому, как, при исследовании видов причин, был поставлен вопрос о причинах взаимно сводимых и несводимых, так и, при исследовании проблемы движения, Аристотель задаётся вопросом, какой из четырёх видов движения — главный, несводимый к остальным. Таково, по Аристотелю, движение в пространстве: именно оно — условие всех остальных видов движения. Учение Аристотеля о движении в пространстве, как об основном из четырёх видов движения, не привело Аристотеля к сближению с атомистическими материалистами.
Левкипп и Демокрит полагали, что в основе всех воспринимаемых нашими чувствами качеств, лежат пространственные формы и пространственные конфигурации движущихся в пустоте атомов. Теория эта исключала возможность качественного превращения одних свойств в другие. Она провозглашала эти превращения результатом недостаточной проницаемости наших ощущений и чувств, не «доходящих» до созерцания атомов с их единственно объективными различиями по фигуре, по положению в пространстве и по порядку друг относительно друга.
Для Аристотеля это воззрение было неприемлемо. Несмотря на всю роль, которую в космологии Аристотеля играет пространственное движение, физика Аристотеля остаётся в своей основе не количественной, а качественной. Аристотель утверждает реальность качественных различий и реальность качественного превращения одних физических элементов в другие. Физическим теориям атомистов и элеатов Аристотель противопоставляет свою, физические основы которой, опираются на его философское учение о возможности и действительности.
Так как, по Аристотелю, «материя» — возможность «формы», то истинно и то, что «материя» есть «форма». В самой природе «материи» коренится возможность принять форму, стать формой, измениться в форму. Изменение — не результат внешнего тела или их частиц в пространстве. Для взаимодействия предметов друг с другом достаточно того, чтобы, входя в один и тот же общий для них род, предметы эти отличались друг от друга лишь видовыми признаками.
12
В.Ф. Асмус. «Античная философия». Учебное пособие, с. 223-224. Изд. 2-е, доп. М., «Высшая школа», 1976 г.