Но шах ему ничуть не поверил, распознал его уловку — ведь Рамин на самом деле хотел быть поближе к возлюбленной — и ответил сурово и грубо:
— Да сгинь ты совсем! Отправляйся, куда хочешь, и не возвращайся назад, чтоб ты пропал! Знаю, ты к Вис торопишься, чтоб она сдохла у тебя на глазах, а тебя чтоб демоны в ад забрали! А коли вздумаешь со своими пороками распрощаться, послушай моего совета: найди себе в Кухистане хорошую жену, остепенись. О Вис же забудь: если ты от нее не отступишься, я не посмотрю, что ты мой брат родной, вас обоих казню. А теперь ступай прочь.
Стерпел, Рамин выслушал угрозы и брань спокойно, поклялся жизнью, что и близко к Вис не подойдет, произнес много льстивых и сладких речей, на которые он был мастер, и пустился в путь, затаив в душе свои истинные намерения.
Рамин скакал по степи, по бездорожью и ему казалось, что ветер, веющий из Кухистана, несет с собой аромат райских роз, весточку от Вис. Трудности путешествия его не пугали — влюбленному препятствия дорожные, овраги да взгорья не преграда, он к своей милой как на крыльях летит.
А Вис между тем терзалась тоской в родном дворце. Все ей было не по душе, лик ее побледнел словно лист осенний, дорогие наряды надоели, ожерелья бесценные тяготили точно цепи, точно камень на шее, сняла она все уборы, золотые кольца и серьги побросала, да только страсть из души не выбросишь. Она забыла про сон и покой, разучилась улыбаться, все на свете ей опостылело, на мать и на брата и глядеть не хотелось — об одном Рамине она грезила. Целыми днями сидела луноликая на эйване* и смотрела в сторону Хорасана. Она грустно говорила Вис: «Хоть бы ветерок прилетел из тех краев! Утром бы подал миг весть, а вечером, глядишь, и Рамин бы подоспел… Конь норовистый под ним так и пляшет, а он сидит себе гордо в седле, спиной к Мерву, ясным ликом — ко мне». Все свое время Вис в таких мечтаниях проводила.
И вот однажды, когда она томилась на крыше дворца, показались со стороны Хорасана сразу два солнца: одно в небесах, а другое на земле. Затрепетало сердце Вис — ведь это был Рамин! Он устремился к подруге, словно больной к целительному снадобью, и прослезились оба от радости. Влюбленные облобызали друг друга, взялись за руки и сразу пошли в опочивальню, а Вис молвила:
— Коли ты достиг цели и отыскал рудник с самоцветами, забудь отныне тревогу и печаль, восседай в этом царственном чертоге, наслаждайся вином и моими ласками, а то и охотой на степном раздолье, но помни, что главную свою дичь ты уже нашел, накрепко сковал своей любовью. Позабудем же все заботы, предадимся радости и блаженству, будем пировать и ликовать, как и подобает счастливой юности.
Так они и поступили — семь месяцев провели в Кухистане, не размыкая объятий. Уже и морозы пришли, снег выпал, но любовь их не остывала, они непрестанно вкушали радости обладания и исполнения желаний.
Негодование Мубада и возвращение Вис в Мерв
Слухами земля полнится, и до Мубада через некоторое время дошла молва, что Рамин вновь обрел свою утраченную возлюбленную, что они не разлюбили друг друга, а, наоборот, наслаждаются греховной близостью. Вне себя от ревности и от досады шаханшах кинулся к своей старой матушке, стал браниться, жаловаться на Рамина:
— На что это похоже?! Рамин творит непотребство с моей женой, навлекает на нас позор! Одна жена на двух братьев — что может быть отвратительнее?.. Я от тебя это все скрывал, не хотел говорить, твою душу бередить, да больше нет моего терпения, знай, убью я Рамина!
Мать, конечно, стала его отговаривать, успокаивать: дескать, Рамин твой брат и наследник, детей у тебя нет — нельзя его убивать, надобно трон и власть за царским родом сохранить. Да и не в нем дело — во всем Вис виновата (матери ведь всегда за своих сыновей заступаются). Принялась она Вис корить и чернить, наказывать Мубаду, чтобы другую жену взял, а еще сказала, что до нее совсем другие слухи дошли, будто Вис предается любви вовсе не с братом Мубада, а с Виру.
Мубад ей поверил, злость его на брата малость ослабела, но зато взыграла в нем ревность и гнев на Виру. Он тотчас отправил брату Вис суровое послание: обвинял в измене, грозил войной и страшными карами. Вслед за тем он созвал своих вельмож и полководцев и велел им спешно собираться в поход на Мах.
Войско шаханшаха во всеоружии выступило из Мерва, двинулось в сторону Махабада, а к Виру тем временем прибыл гонец Мубада. Прочел Виру письмо, и застыл на месте точно его громом поразило: никак понять не мог, чего от него Мубад хочет, чего добивается? Сестру шах у него отобрал, в Мерв увез, а потом сам же ее с позором прогнал, от нее отказался. Куда же ей идти было, как не в дом родной? Виру на нее вовсе не покушался, за что его упрекать, зачем ему угрожать?.. Написал он Мубаду ответ, много оправданий привел, свою невиновность доказал, а Мубаду только этого и надо было. Он все уверения Виру принял, Вис в объятия заключил с такою радостью, будто и не он ее всячески поносил и срамил. Начали их все поздравлять, чуть ли не свадьбу новую сыграли, праздник и пир устроили. А потом Мубад забрал прекрасную царицу и воротился домой, в Мерв.